— Мы встречаемся после завершения очередного Петербургского международного экономического форума, в котором делегация Карелии приняла активное участие. Девиз форума: «Новый мир — новые возможности». Как в целом вы оцениваете ситуацию в экономике страны и какие новые возможности появляются в том числе на региональном уровне?

— Как известно, история не знает сослагательного наклонения, поэтому сложно предполагать, как бы жила республика, если бы не было пандемийных лет и тех же санкций. Мы развиваемся поступательно и выстраиваем такую парадигму роста, при которой в любой ситуации есть положительные стороны. Главная задача — минимизировать те негативные последствия, которые возникают при геополитических разломах либо эпидемиологических ограничениях.

Традиционно одним из признаков здоровой экономики считается ситуация в строительном секторе. По итогам первого квартала этого года мы вдвое увеличили объемы ввода жилья, чем годом ранее, причем растут объемы строительства индивидуального жилья. На днях обсуждали с членами правительства Карелии, как поддержать строительный сектор, есть варианты поддержки за счет регионального бюджета различных ипотечных программ. Конечно, уделим большее внимание различным административным вопросам — формирование генеральных планов территорий, решение инфраструктурных задач. Важно ускорить процесс предоставления земельных участков, обеспечить строгий контроль, чтобы люди брали участки и строили, а не держали их, поросшие бурьяном.

Если говорить в цифрах, то по итогам первого квартала текущего года инвестиции в основной капитал составили 14,9 миллиарда рублей, что в 1,6 раза превышает уровень аналогичного периода прошлого года. Введено 114,6 тысяч квадратных метров жилья — как говорил выше, это в два раза больше, чем годом ранее.

— Экономика Карелии во многом была завязана на экспортные поставки в европейские страны. Сейчас все логистические цепочки разрушены.

— И нам остается только вспоминать, что, к примеру, по итогам прошлого года наши лесопромышленники получили рекордные доходы от экспортных операций. Но, опять же, это данность, теперь идет переориентация товарных потоков. Карельские компании более активно стали осваивать внутренний рынок, ищут другие варианты поставок своей продукции за границу. Конечно, Карелия всегда была экспортными воротами для Европы, логистика идеальная. Понятно, что в новой парадигме — в рамках нашей переориентации на Азию, мы эти преимущества теряем, наше экспортное плечо, наоборот, теперь одно из самых сложных в России. Если раньше мы были ближе всех к Европе, сейчас мы дальше всех к Азии. Но — работаем. К примеру, сейчас обсуждаем совместные проекты с иранскими партнерами, с партнерами из Китая. Конечно, помогает то, что мы и прежде внимательно изучали азиатские рынки. Да, Европа была в приоритете, но у карельских предприятий исторически были взаимодействия с теми же Китаем и Ираном, с Индией. Теперь же речь идет только о расширении поставок. Да, азиатский рынок менее маржинальный, нежели рынки Европы, и для работы на нем важно просчитывать все действия. Но нерешаемых задач мы не видим, и по части экспорта некоторых видов продукции того же лесопромышленного комплекса переориентация товарных потоков уже полностью произошла.

— Когда снимут санкции, будет ли Карелия снова ориентироваться на европейский рынок? Или карельский бизнес скажет своим бывшим партнерам: «У нас есть новые цепочки поставок»?

Санкции позволили обратить более пристальное внимание и на наши собственные возможности. К примеру, обсуждали проблему отказа от поставок оборудования со стороны финского предприятия для одного из наших карельских производителей. Изучили номенклатуру и поняли, что многое из того, что требуется, можно произвести на карельском заводе «Петрозаводскмаш». Да, он сейчас и так загружен проектами, но главное — такая возможность есть. К слову, мы про готовность карельских предприятий выполнять различные заказы из других регионов России говорили задолго до этих глобальных санкций. Проводили презентации, рассказывали про наши возможности, оказали поддержку по внедрению новых технологий. И теперь, по сути, получили хороший импульс для развития.

И речь не только о том же машиностроении. К примеру, уже реализуются несколько проектов в рыбоводстве. Для Карелии это тоже важный сегмент экономики, который прежде был сильно зависим от импорта. Теперь же мы готовы заместить посадочный материал, корма — нужно строить селекционные центры. И раньше про это задумывались, но последнего шага не делали — если есть импортные поставки, зачем? Теперь ответ на этот вопрос получен. То же и с кормами — спокойно покупали в Финляндии. Теперь строим собственные карельские мощности, и очевидно, что даже если вдруг взаимоотношения восстановятся, нам финские корма уже будут не нужны: зачем делать бизнес с ненадежными поставщиками?

— Карелия позиционирует себя как туристически привлекательная территория, что очень важно с учетом бурного роста внутреннего туризма. При этом общепризнанно, что зачастую туристическая инфраструктура, туристический сервис отстают пока от запросов туристов. Оставляя за скобками один из наиболее известных туристских объектов — Рускеалу, что республика готова предложить своим гостям?

— Мы понимаем, что не можем составить конкуренцию ни Турции, ни Египту, ни южным регионам России. Карелия — это не про пляжный отдых. Это про различные активности на природе. И загрузка сейчас полная. Прежде многие туристы ездили в Скандинавию, в Финляндию. Во время пандемии такой возможности не стало. А Карелия может заместить эти потребности, тем более, что за последние годы инфраструктура значительно улучшилась. До идеала, конечно, еще далеко, но работаем, правительство предпринимает все меры для поддержки туристического сектора. Постепенно развиваем новые маршруты. Онего, Ладога — эти озера, если реализовать там инфраструктурные проекты, могут стать местами притяжения многих тысяч туристов. Хорошие перспективы у острова Кижи — если раньше с логистикой были проблемы, благодаря новым проектам есть возможность значительно увеличить турпоток на Кижи. Паанаярви — некогда были планы по строительству там горнолыжного курорта. Планы отменились, но ведь к этой идее можно и вернуться. Белое море — да, пока это скорее «полудикий» отдых, но уже появляются инвесторы, которые финансируют проекты по строительству гостевых домов, рекреационных зон, СПА-отелей. Карельское побережье Белого моря — прекрасное место для того же дайвинга. И это однозначно наш туристический потенциал, который мы будем развивать.

— В Карелии несколько моногородов, системообразующие предприятия которых затронули введенные антироссийские санкции. Какова сейчас социально-экономическая ситуация в моногородах?

— Да, у нас 11 моногородов, такое количество территорий с монопрофильной структурой экономики может создать серьезные проблемы для региональной экономики в целом. Но все моногорода Карелии живут, скажем так, в штатном режиме, кризисных историй мы не наблюдаем. Помогло то, что ранее мы создали сразу три территории опережающего социально-экономического развития — в Надвоицах, Кондопоге и Костомукше, чтобы стимулировать инвестиционную активность. Сейчас на этих территориях зарегистрировано более 20 резидентов. Дополнительным стимулом стало включение шести районов Карелии в состав Арктической зоны РФ — таким образом, «арктические» льготы получили бизнесмены, работающие в Сегеже, Костомукше и Надвоицах. По состоянию на конец марта этого года, объем инвестиций резидентов Арктической зоны в карельских моногородах составил 10,5 миллиарда рублей. В целом в настоящее время в моногородах Карелии продолжается реализация семи крупнейших инвестиционных проектов со сроками реализации до 2031 года и общим объемом инвестиций в 7,6 миллиарда рублей.

— В настоящее время идет перестройка различных логистических процессов, что требует строительства новой инфраструктуры. Как в эти процессы может встроиться Карелия? К примеру, обсуждается строительство порта в Кеми.

— Этому обсуждению уже много лет, но сейчас там сложно с экономическим обоснованием. Кемский порт во времена Российской империи был лесоперевалочным и активно развивался, пока не было, во-первых, железной дороги до Мурманска, во-вторых, Беломорканала. Теперь же необходимо тщательно просчитать грузовой баланс порта. Да, он может поддержать Мурманский порт, который сейчас, прямо скажем, перегружен. Переговоры с бизнесом ведем, обсуждаем различные варианты. В частности, Кемь может активно участвовать в северном завозе. Поэтому с точки зрения неких природных условий — да, там порт возможен. Но мы должны тогда вначале вместе с конкретными интересантами в сфере экономики сформировать экономический грузовой баланс, что мы будем через Кемь возить. То, что выгоднее возить и удобнее, нежели через Мурманск и Архангельск. Кстати, с представителями Ирана обсуждали проект, по которому возможно обеспечить судоходство от Белого моря через Беломорканал, Волгу — в Каспийское море, а там через Иран, с помощью железной дороги, — в Индийский океан. Вполне жизнеспособный проект, для реализации которого, конечно, придется много что сделать.

— В 2020 году Карелия отметила свой 100-летний юбилей. Вперед на сто лет прогнозировать не будем, но, к примеру, какие основные направления для социально-экономического развития республики обозначены на среднесрочный период?

— Одно из ключевых направлений — газификация. Отсутствие газа — историческая проблема Карелии, которая существенно тормозила наше социально-экономическое развитие. Теперь вместе с «Газпромом» реализуем проект стоимостью свыше 60 миллиардов рублей по газификации территорий республики. Это будет колоссальное инфраструктурное улучшение региональной экономики. Многие промышленные проекты сейчас завязаны на газификацию, повышение их рентабельности и так далее. Понятно, мы можем говорить о том, что в лесном хозяйстве, — углубление собственной переработки, внедрение модели интенсивного лесопользования. По камню это, конечно, максимальное развитие современной переработки: у нас более 100 месторождений. Конечно, в ближайших планах — инфраструктура, развитие сети аэропортов, дальнейшее строительство дорог — очень важная история. Равно как и запуск новых проектов в туристической сфере.