Новая экономическая реальность поставила перед промышленными предприятиями множество задач: изменилась структура спроса, система производства продукции стала сложнее, в связи с чем выросла потребность в синхронизации производственных работ разного уровня. Это потребовало от промышленников принятия качественных тактических и стратегических решений: предприятия сталкиваются с необходимостью быстрой реакции на изменение приоритетов и объемов заказов, со сломом прежних логистических цепочек и необходимостью выстраивать взаимодействие с новыми партнерами.

В рамках дискуссии были рассмотрены лучшие практические решения в сфере промышленного развития Северо-Запада, проанализированы проблемные вопросы реализации проектов. Участники дискуссии также обсудили итоги рейтинга «250 крупнейших компаний Северо-Запада», подготовленного аналитическим центром журнала «Эксперт Северо-Запад», стратегии развития различных отраслей в условиях новой экономической реальности, какие риски (неопределенность в общей стратегии, кадры, сырьевой недостаток и т. д.) существуют при реализации промышленных проектов, первоочередные задачи, которые стоят перед компаниями Северо-Запада на текущий год и в среднесрочной перспективе.

— «Эксперт Северо-Запад» уже более 20 лет внимательно анализирует то, как развивается бизнес-среда в Северо-Западном федеральном округе, как происходит взаимодействие предпринимательского сообщества и региональных властей, как реализуются социокультурные проекты. Один из способов взаимодействия с бизнесом — проведение мероприятий: это и локальные деловые дискуссии, как, к примеру, наша дискуссия, посвященная перспективам промышленности Северо-Запада, так и крупные деловые форумы. По известным причинам в пандемийные годы общение перешло в онлайн-формат, но теперь офлайн-общение возвращается, что позволяет нам проводить более качественную экспертизу происходящих на Северо-Западе событий.

Как и весь остальной бизнес, мы тоже в последние годы столкнулись с необходимостью переформатировать некоторые свои стратегические решения, и, на мой взгляд, достойно справились с поступившими вызовами. Прежде всего, создали полноценную мультимедийную версию, в которой отражены все наши текущие проекты, в том числе электронный журнал «Эксперт Северо-Запад» — по контенту он не повторяет печатную версию. Также запущен проект «Эксперт здравоохранения», в котором публикуются различные научно-исследовательские статьи, посвященные проблематике развития здравоохранения и фармацевтического бизнеса. Уже четвертый год подряд выпускаем рейтинг в области здравоохранения — «Качество жизни в регионах». У всех губернаторов стоит это теперь как CPI. У нас есть замечательная картина, чтобы сравнить динамику на протяжении нескольких лет, что происходит с регионами и по каким параметрам качества жизни они изменяются.

Еще один важный шаг вперед — запуск проекта «Эксперт Сибирь и Дальний Восток». У проекта есть своя редакция «на месте», но управляется он из Петербурга. Регионы Сибири и Дальнего Востока очень интересны для изучения, и мы рады возможности использовать уже наработанные компетенции для того, чтобы рассказывать о деловом развитии этих территорий. Как следствие, принимаем активное участие в различных мероприятиях в «зауральских» регионах, в том числе в Восточном экономическом форуме. Это очень яркая площадка, где много движения. Она нам показалась даже более интересной, чем Петербургский международный экономический форум, потому что там, во-первых, больше иностранных партнеров, во-вторых, очень много делового общения, имеющего определенный выход, который нужен, либо в деньгах, либо в количестве контрактов, и, в-третьих, наверное, сама атмосфера. То есть это такая площадка, куда перетекло сейчас большое количество инноваций и различных инициатив. Там у нас есть замечательный альманах «Бесшовное развитие», мы в нем продолжаем аналитическую историю, делаем рейтинг «400 крупнейших компаний Сибири и Дальнего Востока».

Мы масштабировали премию «Эксперт года», теперь она федерального уровня. При этом базовый принцип остался прежним: наша задача — открытие новых имен в бизнесе, политике, культуре. Исходим из глубокой убежденности в том, что зачастую авторами прорывных идей в бизнесе или значимых общественных инициатив оказываются не первые лица компаний или широко известные персоны, а люди непубличные, о чьих заслугах знает лишь узкий круг их коллег. Это мнение стало результатом наших наблюдений и полностью согласовывалось с современным подходом к определению понятия «лидерство», согласно которому в любой организации или сообществе на каждом уровне управления есть неформальные лидеры, от идей и работы которых зависит успех всей системы.

Также начал работу клуб «Эксперт — Белая Сова», направленный на поддержание физического и психологического здоровья, а также ресурсного состояния. Это пространство высокого сервиса, безопасности и конфиденциальности. «Эксперт «Центр аналитики» в течение трех лет исследует тему качества жизни, как я уже говорила выше, и проводит цикл встреч Советов экспертов на эту тему. И в этом году мы представили нашим читателям и партнерам собственный клуб изменения качества жизни «Эксперт — Белая Сова».

Усилили аналитический блок, сделали очень интересные спецпроекты и запустили видео-направление — это цикл передач, тоже аналитического характера.

При этом у нас остаются в хэдлайнерах два основных рейтинга. Первый — «250 крупнейших компаний Северо-Запада», который наш аналитический центр выпускает ежегодно, первый рейтинг был опубликован в далеком теперь уже октябре 1999 года, в первом номере журнала «Эксперт Северо-Запад». Не скрою, при подготовке очередного рейтинга по итогам 2021 года у нас в редакции была небольшая дискуссия, нужно ли его вообще делать, ведь очевидно, что по итогам 2022 года состав рейтинга серьезно изменится. К слову, многие другие деловые издания, прежде делавшие различные рейтинги, в итоге их делать не стали. Но мы решили, что не будем прерывать традицию. Тем более, это прекрасный повод получить базовые данные для анализа того, что произошло в бизнес-среде в прошлом году. Мы фактически зафиксировали ситуацию на конец 2021 года, сделали своеобразную «фотокарточку на память».

Более короткая, но не менее интересная история у другого нашего рейтинга — «300 крупнейших предприятий реального сектора Северо-Запада». Мы его стали делать несколько лет назад, он выходит в номере, который распространяется на Петербургском экономическом форуме. Рейтинг дает хорошую возможность посмотреть показатели по реальной производительности, по тому, насколько производство значимо для того или иного региона. Вот и в рамках нашей дискуссии предлагаю оценить перспективы промышленного развития Северо-Запада в 2023 году и выделить ключевые вопросы, на которые необходимо обратить внимание.

— Прежде всего обозначу тенденцию, которую еще несколько лет назад многие бизнесмены сочли бы фантастикой — региональные власти встали на сторону предпринимательского сообщества и стали реально с ним работать и общаться. Раньше такого не было, хочется высказать комплимент регионалам. Но вот федеральный уровень — это по-прежнему какой-то ступор. Часто участвую в совещаниях, которые проводят различные федеральные министерства, — ощущение, что они в другом мире живут. Только разговоры — вот и вся реакция, которая происходит. Но ведь у бизнеса множество проблем, которые не решить на региональном уровне, нужна поддержка федеральными действиями. Требуется ручной менеджмент. Вызволить условный вагон из Роттердама, содержимое которого критически важно для работы производства, — предприятие не в силах сделать это самостоятельно. То есть большой антикомплимент, если можно так сказать, в сторону федеральной работы с промышленностью и сложностями, которые не могут решить муниципальные органы.

Второе — больной вопрос, который опять же федеральный, это логистика. Ее перевернули в 2022 году с ног на голову и до сих пор ее не выстроить, никак не выстроить, прежде всего в направлении Китая и обратно. И, по моим ощущениям, никто не прикладывает руку для того, чтобы этот вопрос решить, а ведь он один из основных для развития промышленности. Можно сколько угодно говорить про повышение производительности, но без решения логистических вопросов исполнить эту задачу нереально.

Третий момент, на который нужно обратить внимание, — то, что у нас, скажем так, появился большой кусок, про который мы не говорим, — это оборонный заказ. Все, кто раньше даже вообще в эту сторону не смотрели, не знали и не думали, что они, собственно, из дерева будут производить не только двери и шкафы, они вдруг обнаружили себя в оборонном заказе. Это, по моей оценке, скромно, где-то прирост, если на промышленность брать, целиком прирост заказов — это около 20 процентов. Не у всех равномерно, зависит от отраслей очень сильно. История коммерческая, но она для традиционных участников рынка — частных предприятий — неинтересна. Она добровольно-принудительная, начиная от стройки и заканчивая всем остальным. Не буду отдельные кейсы раскрывать, хотя они все видны и понятны. Она все-таки, повторюсь, добровольно-принудительная, в ней нет составляющей, собственно говоря, того, что вдруг они все стали стремиться делать у себя, так сказать, военную приемку, и это для них направление тренда будущего. Это такая внутренняя история.

Последний пункт, который мне кажется промышленным, — S&P давала нам рост деловой активности процентов на 60 в феврале этого года. Но потом мы внутри этого исследования «порылись», что они там намерили, и вот этот рост деловой активности — это не столько рост объемный, сколько реструктуризация. То есть появились свои транзакционные расходы с перестроением контрактов, перестроением логистики, сменой стратегий. Это больше деловая активность, связанная со структурными изменениями в экономике, в промышленности, чем с каким-то позитивным трендом на рост объемов. Поэтому и 2023 год, и 2024 год — это реструктуризация. Может быть из этого получится что-то интересное и хорошее, посмотрим. Но то, что будет реструктуризация всех контрактных, логистических схем, источников сырья, источников инвестиционных поставок — абсолютно точно. Это будет такая бурлящая реструктуризация с транзакционными издержками роста, по моей оценке, издержками для промышленности — дополнительно 10−15 процентов. Что опять немножко придавит прибыль.

— В публичном поле нередко звучат суждения: мол, предприниматели боятся брать взаймы даже по льготным условиям. По итогам прошлого года наш Фонд выдал льготные займы на сумму 2,015 миллиарда рублей — это практически в два раза больше, чем годом ранее. Думаю, слово «испугались» к промышленности не очень применимо, потому что те, кто в производстве работают давно, всякое повидали. Просто наученные опытом руководители взяли паузу для того, чтобы оценить обстановку и построить новую стратегию. И я это вижу по тем заявкам, которые у нас уже есть, но которые просто не дошли до стадии публичного оглашения, потому что по правилам работы Фонда мы общественности сообщаем о тех займах, которые одобрены уже Наблюдательным советом и, собственно говоря, дальше начинается история, связанная с получением «живых» денег. Вот в этот момент у некоторых предприятий на получение, например, банковской гарантии иногда уходит времени больше, чем на получение одобрения Фонда.

Хотел бы сказать, что те, кто не побоялись событий, которые происходили весной 2022 года, и заявки подавали, — сейчас у них получилась интересная история. У многих образовалась экономия денег по уже полученным займам, потому что на момент подачи курс был высокий, потом он благополучно упал, и вот сейчас у нас идут заявки, когда предприятия на условно сэкономленные деньги по займу докупают дополнительно оборудование. То есть жизнь продолжается. Да, действительно, к сожалению, многие вынуждены покупать теперь оборудование китайское, заведомо понимая все его минусы. Но эти минусы перекрываются тем фактом, что оно по крайней мере поступает. Если ли при этом риски? Да, риски тоже есть, и у некоторых предприятий они проявились в том, что даже в Китае начинает происходить непонятная история с деньгами и с оборудованием. И мы в последнее время стали напоминать предприятиям, что всему миру десятки лет известна аккредитивная форма расчетов, и она никуда не ушла. И у нас достаточно большое количество банков продолжает работать по системе Swift. И мы говорим о том, что после того, как вы перешли к подготовке контракта, предусматривайте вариант расчета: первая часть — аванс, нет вопросов, вторая — это покрытый аккредитив, который будет раскрыт после того, как оборудование пересечет таможенную границу России. Ситуация становится ясной и понятной для всех сторон. У китайского поставщика нет сомнений в банке, у предприятия нет сомнений, что оборудование приедет, у нас нет опасения, что бюджетные деньги зависнут где-то в непонятном банке, в непонятном месте. И уже мы видим по последним заявкам, что по отдельным предприятиям этот процесс все-таки двинулся. Потому что в противном случае наши китайские друзья требуют стопроцентную предоплату еще до отгрузки. И есть нехорошие прецеденты, чем это всё заканчивается.

Что касается в целом работы Фонда, мы продолжаем работать в уже сложившейся парадигме по выдаче льготных займов. На сегодняшний день капитализация фонда — уже 7 миллиардов 153 миллиона, на подходе еще 2 миллиарда. Поэтому, собственно говоря, ни одному предприятию мы еще не отказывали из-за отсутствия денег.

Постепенно добавляем новые продукты и услуги. Так, появилась программа «Промышленная ипотека», причем даже на более льготных условиях, чем задумано на уровне страны. Изначально она рассчитана на 7 лет. На первые 4 года — 3 процента и, соответственно, на 3 года — 5 процентов. Потолок был 500 миллионов рублей, сейчас он увеличен до 700 миллионов рублей. То есть на уровне страны, как вы знаете, 3 процента полагается не всем, а только отдельным группам предприятий, ну и потолок пока 500 миллионов. То есть здесь у нас предприятиям дана преференция.

Более того, могу сказать, что если промышленное предприятие Санкт-Петербурга решит приобрести земельный участок в Ленинградской области под расширение своей складской инфраструктуры, то на эти цели нам тоже уже разрешено выделять средства. Вообще на работу с предприятием в Ленинградской области мы деньги выделять не можем. Но вот первый шаг, по крайней мере в рамках промышленной ипотеки, уже сделан. И что еще мы сделали по промышленной ипотеке? Из общения с предприятиями мы поняли, что нижняя граница в 50 миллионов — это слишком много. И она вот буквально меньше месяца назад понижена до 30 миллионов, это позволяет предприятиям, которые в городе многие десятки лет находятся на арендованных площадях, все-таки пытаться договариваться о выкупе этих площадей в собственность и, соответственно, рассматривать приобретение меньших площади по стоимости объектов недвижимости.

Опять же, в рамках этой программы мы всегда предприятиям говорим, что мы не оцениваем качество, например, того объекта недвижимости, который вы приобретаете. Вполне возможно, это здание, которое находится, давайте скажем честно, в плачевном состоянии. Денег на ремонт мы, естественно, дать не можем, это правда. Но если предприятие за свои или за кредитные деньги произведет необходимый восстановительный ремонт в этом здании, то можно прийти снова к нам за оборудованием. И, опять же, за счет льготных процентов, собственно говоря, решить проблему развития производства на этих площадях. Почему это возможно? Потому что у нас изначально не было ограничено количество займов на одно предприятие, у нас уже у некоторых, можно посмотреть на сайте, есть 4, 5, 6 и уже даже 7 займов, что является очень убедительным контраргументом против слов о том, что в Фонде сложно и долго получать заем. Всё определяется только экономикой предприятия и потребностями бизнеса. Это тоже такой очень, наверное, важный момент.

Теперь относительно того, что у нас достаточно четкие внятные требования по подготовке документов. Ключевое слово в том, что Фонд работает с бюджетными деньгами Санкт-Петербурга. И мы всегда говорим о том, что когда предприятие получит одобрение займа и получит деньги займа на свой отдельный счет, дальше пойдет стандартная процедура направления нам платежных документов на акцепт. И вот в тот момент, когда маркировка оборудования, указанная в спецификации, утвержденной Наблюдательным советом, разойдется с той маркировкой, которую по небрежности указали в платежке, мы этот платеж не пропустим. И поэтому мы изначально говорим, что не должно быть никаких расхождений между тем, что предприятие хочет, что утверждено Наблюдательным советом, и что пойдет в оплату. Да, это требует определенной точности в работе, но никому же не приходит в голову хирургу во время операции сказать — ну, давай что-нибудь там упрости, ускорь. За семь лет работы Фонда у нас пока не было случаев невозврата займов или срывов сроков платежей. Наверное, на этом тоже каким-то образом сказывается результат такого четкого и жесткого подхода к документации. И упрощать подход к выдаче бюджетных денег мы точно не собираемся.

— В рейтинге «Эксперта Северо-Запад» «250 крупнейших компаний Северо-Запада» много компаний из Ленинградской области — по сути, вместе с Петербургом мы и формируем основной объем рейтинга. И это признание не только наших региональных заслуг, но и подтверждение того, что промышленные рынки Петербурга и области тесно взаимосвязаны.

Мы никогда не воспринимали Петербург как конкурента. К слову, вспоминаю, что еще несколько лет назад в адрес властей города звучали весьма острые вопросы относительно инвестиционного климата. Сейчас риторика изменилась в лучшую сторону. И это очень хорошо, так как улучшение ситуации в Петербурге положительно влияет и на Ленинградскую область — у нас единые операционные цепочки, общий рынок сбыта, общий кадровый рынок. Особенно в текущей ситуации, когда нужно взбодриться, не опускать руки, а наоборот — действовать.

По итогам 2022 года мы приняли на сопровождение Агентства экономического развития Ленобласти 63 инвестиционных проекта общим объемом инвестиций более триллиона рублей. Годом ранее было 70 проектов. По сути, мы видим сохранение динамики.

В целом, массово компании ни на какую паузу не ушли, к нам постоянно приходят заявки на сопровождение инвестпроектов. Много компаний непосредственно из Петербурга – вот только в основной массе мы подобные заявки не можем удовлетворить. Приходят представители малого и среднего бизнеса, которые предполагают, что в Ленобласти можно что-либо «задешево» купить, либо что еще остались бесплатные земельные участки. В общем, иллюзии остались, вот только реальность изменилась. Конечно, мы все запросы внимательно рассматриваем, но очевидно, что все равно нужны вложения в земельные участки, инженерную подготовку и так далее.

Тем не менее, наше Агентство оказывает всю возможную помощь потенциальным инвесторам, работаем по всем направлениям поддержки, так как понимаем основную задачу — мы не можем просто отказать. Мы должны обеспечить максимальный уровень поддержки, в том числе через предоставление всей необходимой информации. В последние годы ведь, действительно, на всех уровнях власти приняты многочисленные программы помощи бизнесу, но само предпринимательское сообщество при этом теряется в том массиве информации, зачастую не понимая, что и как работает. Поэтому зачастую выходит классическая история — «ой, мы просто не будем в этом разбираться, это сложно».

Мы в Агентстве собираем всю информацию в Telegram-канале «Экономика Ленобласти», на инвестиционном портале Ленобласти. К нам можно прийти и получить информацию обо всех мерах поддержки: региональных, федеральных. У нас разработана система «Зеленый коридор для инвестора», в нее включены органы исполнительной власти, местного самоуправления, ресурсоснабжающие организации. Со всеми подписано соглашение, есть постановление правительства региона, что все участники системы отвечают в течение пяти рабочих дней. И действительно, бизнес отмечает, что если они обращаются в Агентство, то мы добиваемся результата.

Что касается перспектив текущего года, то мы испытываем сдержанный оптимизм.

У нас никогда, даже в лучшие годы, не было настроения, которое называется «шапкозакидательство». На данный момент можно предположить, по нашим оценкам, что ситуация всё же будет не хуже, чем в прошлом году. Проекты развиваются, появляются новые инвестиционные решения. Очень важно обеспечить снижение административных барьеров, упрощение процедур — это основная задача. Поэтому наш «Зеленый коридор для инвестора» — это ответ на запросы бизнеса. В нем не надо ничего придумывать. Механизм взаимодействия понятен: регистрация в личном кабинете на сайте, сопровождение индивидуального менеджера, возможность получить консультацию и так далее. Мы совершенствуем систему поддержки и внедряем клиентоцентричную систему. Мне кажется, что это самое главное, когда бизнес понимает, что его не бросят, что есть мощная поддержка как со стороны государства, так и со стороны региональных властей.

— Я точно понимаю, что самое опасное сейчас для любого бизнеса — это ждать: лучших времен, лучших ситуаций. Этого не будет у нас никогда, как мы уже поняли, и ничего не боимся, идем в инвестиционные проекты. Мы производим приборы отопления, медно-алюминиевые конвекторы, трубчатые радиаторы. Сейчас входим в сектор промышленного отопления потолочными панелями, с помощью Фонда развития промышленности Петербурга купили оборудование в Китае, инвестиции в 540 тысяч долларов. Не скрою, для нас как представителя малого и среднего бизнеса, сумма весьма внушительная, определенные опасения преследовали, особенно в период турбулентности валют, но решили, что не будем останавливать проект.

Ниша, к слову, освободилась после того, как с российского рынка ушел единственный поставщик подобных панелей, причем мы не знали, по какой технологии они делают продукцию. К нам обратился дилер, с которым мы работаем по другим проектам — так и так, есть несколько заказов, где требуются такие панели, не знаем, где взять. Принес к нам эту потолочную панель, мы ее разобрали на части. Исходя из нашего опыта, улучшили конструкцию, изменили и только после этого запустили в производство. Мы сами разработали технологию, как мы будем делать эти потолочные панели. И мы с этим справимся абсолютно точно, потому что когда ты имеешь технологические знания о том, как гнется металл, о том, какова физика тепловых потоков, и каким образом этот прибор должен работать, мы справимся с этой задачей. Самое главное, что сейчас возник на рынке такой дефицит, и мы этот дефицит подобрали.

Что касается основного направления нашей деятельности, если в 2015 году доля российских производителей на рынке составляла максимум 28−32 процента, то на данный момент, по материалам компании «Литвинчук маркетинг», уже более 80 процентов рынка приборов отопления в России — это отечественные производства. За последние четыре года у нас открылось 6 новых больших заводов. Это крупные инвестиционные проекты в Ижевске, в Карелии, по всей стране, собственно говоря. Это говорит о чем? Что когда есть определенная защита государства, когда есть обязательная сертификация, когда есть ГОСТы, про которые мы тоже подзабывать начинаем, когда есть СНиПы, тогда бизнес идет в этот рынок. Тогда ты понимаешь, что ты вложишь миллиарды рублей в постройку этого завода и при этом тебе не придется конкурировать с Китаем, который везет непонятно что, непонятно по какой цене.

Сейчас много говорят про «разворот на Восток», но давайте признаем: рост импорта китайских приборов отопления наряду со снижением контроля за бизнесом может привести к появлению массового контрафакта. Я вижу в этом риск, и это определенная проблема для российских производителей. Второй момент — инвестиционное финансирование. Да, есть много различных программ поддержки промышленных проектов, через предоставление, к примеру, льготного кредитования. «Вы же получали кредиты от банков на стандартных условиях, у нас процесс тот же самый», — говорили мне финансисты, предоставляющие льготные кредиты. Ничего подобного. Это значительно сложнее, значительно дольше. Это только крепкие нервы и «вижу цель, не вижу препятствий» позволяют дойти в этой ситуации до конца. Систему предоставления займов и способы отчетности и погашения выданных кредитов хорошо было бы упростить, насколько это возможно.

И конечно, очень важно популяризировать промышленные предприятия. А то порой до сих пор возникает ощущение, что промышленности в Петербурге нет, либо, даже если она и есть — то продукция выпускается в темных, почерневших от сажи цехах, в которых никто не хочет работать. Всё это не так. У нас много прекрасных производственных проектов, которые сейчас активно занимаются как развитием действующих производств, так и запуском новых направлений. И про подобные примеры нужно рассказывать как можно больше. Равно как и оказывать им всестороннюю поддержку.

— Гильдия «ГЕРМЕС» объединяет профессиональных участников внешнеэкономической деятельности, и 2022 год стал для нас достаточно непростым. Северо-Запад России пострадал намного больше, чем другие регионы России, так как, к примеру, только из портов Балтики ушли более 10 контейнерных линий. То есть в одночасье мы лишились огромного потока морского транспорта, при этом дополнительная нагрузка возникла в южных регионах и на Дальнем Востоке.

Конечно, такое резкое изменение маршрутов вызывает определенные сложности, но постепенно ситуация стабилизируется и выправляется. И государству, и бизнесу приходится решать новые задачи. Сейчас активно осваивается акватория Каспийского моря для выработки новых маршрутов перевозки, планируется углубление фарватера, для возможности захода крупных судов. Есть сложности с контейнерными перевозками, на ж/д транспорте не хватает контейнерных площадок, и поэтому участились случаи погрузки контейнеров в вагоны для насыпных грузов. В связи с введением взаимного запрета на перевозку грузов автомобильным транспортом недружественных государств по территории России и, соответственно, российским транспортом по территории недружественных стран особую актуальность приобрела перецепка прицепов с иностранным грузом к тягачам резидентов. Конечно, такие манипуляции требуют специальных условий, и не на всех приграничных территориях есть такие возможности. Поэтому имело место скопление большого количества транспортных средств преимущественно на границе с Прибалтийскими странами.

Все участники ВЭД признают, что государственные структуры оперативно отреагировали на большинство возникших проблем, мы получили много новых нормативных актов, касающихся, в частности: тарифных и нетарифных мер регулирования, корректировки подходов к запретам и ограничениям. Своевременно были приняты решения, связанные с легализацией параллельного импорта, что позволило защитить интересы внутреннего рынка и избежать дефицита.

Верховный суд рассмотрел несколько интересных дел по таможенной тематике. Много шуму наделали дела о включении дивидендов и лицензионных платежей в таможенную стоимость. В этих делах Экономическая коллегия ВС, в отличие от всех нижестоящих инстанций, поддержала позицию таможенных органов. Однако пока дела направлены на новое рассмотрение, поэтому надежда у бизнеса остается.

Если в целом рассуждать о сфере ВЭД, то можно констатировать, что привезти до сих пор можно практически всё — разными способами, за разную стоимость, за разное время, но это все возможно. Предприниматели перестроились достаточно оперативно, выстроив новые логистические маршруты со странами Азии, Ближнего Востока, укрепив торговые взаимоотношения с Китаем и Индией.

— Абсолютно понятно, что с уходом инвесторов из разных недружественных стран освободились рынки, освободились ниши. Безусловно, это должно создать возможности для тех, кто занят реальным сектором и занят производством. Но само наличие спроса — это не единственное условие для развития промышленности, для движения вперед, для серьезной динамики. Существуют еще многие факторы — доступ к инфраструктуре, комфортный налоговый климат, правоохранительная безопасность. Всё это, в общем, зависит от государства, находится в хорошем состоянии.

Что зависит от бизнеса? Не хватает инвестиций, не хватает денег. Есть ли деньги? Да, конечно, они есть не только у государственных банков, они есть и у частных инвесторов. Популярное мнение — деньги есть, разработки есть, вот только вкладывать не во что. Для того, чтобы получить банковские или инвестиционные деньги, надо доказать, что они тебе не нужны. У тебя должна быть недвижимость, которую ты оцениваешь, кирпичи, сложенные в определенную конструкцию, и так далее. Что это означает? Так экономика работать не может, это абсолютно очевидно. Финансовые рынки должны работать в том числе с нематериальными активами. Я говорю не только про интеллектуальную собственность: контракты, патенты, ноу-хау, разработки. До тех пор, пока эта часть не работает, пока мы говорим только об обеспечении основными фондами — развития не будет. Даже когда мы говорим про поручительство банков, всё равно поручительство должно быть защищено для банка, но чем? Только домом, линией и оборудованием, уже когда оно смонтировано и фактически теряет половину своей стоимости. Это недоработка, которая в моем представлении в масштабе страны носит во многом иррациональный характер. Включение в гражданский оборот этих огромных нематериальных активов, которые, могу предположить, по крайней мере сопоставимы с недвижимыми активами, обеспечит качественный рост бизнес-среды. Но развития не будет, если всё останется как прежде: разработки отдельно, спрос отдельно, финансы отдельно.

— Несколько лет назад сделали активную ставку на программы обучения, стали участниками национального проекта «Производительность труда», сотрудники компании прошли обучение в рамках программы «Лидер производительности», получили много новых интересных знаний. Активно участвуем в различных выставках, что также позволяет развивать собственное производство. Используем все возможности, что имеются. Сейчас мы занимаемся выпуском продукции на термопластавтоматах и в плане масштабного инвестиционного проекта займемся еще формовкой, будем выпускать упаковку под стаканчики молочные. Под этот проект получили земельный участок в аренду в Ленинградской области в поселке Сиверском. Поэтому развитие идет, двигаемся, просто нужно находить какие-то новые направления, новые идеи.

Да, есть трудности, сейчас оборудование получаем немецкое, вложили мы в него где-то 100 миллионов рублей. Как привезем — непонятно. Пока это оборудование — термопластавтоматы, не попало в санкционный список, надеемся, что успеем привезти. Также столкнулись с тем, что хотим выпускать одноразовую упаковку методом формования, стаканчики одноразовые. Нам для формы нужно вставки делать, нужен станок с ЧПУ. Привезли тайваньский станок, а обучить специалистов некому, приходится самим всё осваивать. Или другой пример: для термопластавтоматов используем формы литовского производства. Логистика сломалась, теперь завозим их через Казахстан, Киргизию, что, конечно, утяжеляет производство и финансово, и по временным затратам.

Учимся на собственных ошибках. Не так давно поставили одну стальную вставку отечественного производства, а она через две недели лопнула: наши металлурги не могут освоить технологию. При этом сталь не хуже той же швейцарской, просто ее нужно уметь обрабатывать. Мы привыкли всё делать по-быстрому — закалили, охладили, и всё. А там долгий технический процесс, который еще только предстоит освоить. Не каждый у нас захочет. Мы так сделали, попросили завод, расписали, сказали — ребята, вот сделайте нам по такому графику. Отлично, и деталь поставили, стоит месяцами, не лопается. Мы разберемся и как закалять, и как гнуть, и как делать какие-то детали, методом проб и ошибок. Так бы просто поехали, купили, и всё, а сейчас сами разберемся.

Важно, конечно, выстраивать и кооперационные связи. Мы, к примеру, можем сделать любую вещь из пластика, например, корпус для измерительной рулетки. Но кто сделает металлическую ленту — там же нанесение печати, лаки, прочие технологии. Есть масса других примеров, которые мы можем импортозаместить, но необходимо выстроить все линии промышленного взаимодействия между различными производителями.

— Банки, безусловно, заинтересованы в финансировании крупных инвестиционных проектов, поскольку развитие предприятий — один из драйверов экономики. Наша статистика по итогам 2022 года достаточно позитивна: в корпоративном сегменте кредитный портфель ПСБ в Санкт-Петербурге вырос в два раза. Большая часть этого объема — оборотное кредитование, но есть и крупные инвестпроекты. Буквально на днях мы подписали соглашение о финансировании производства, связанного с «зеленой энергетикой» в Карелии. Кредитный портфель малого и среднего бизнеса в ПСБ вырос в 2022 году на 40 процентов.

Уже несколько лет ПСБ ежемесячно замеряют индекс RSBI, который показывает настроения малого и среднего бизнеса. В опросе принимают участие владельцы и топ-менеджеры более 1800 компаний сектора МСБ из всех регионов России. Мы отслеживаем такие компоненты, как продажи, доступность кредитования, инвестиции и кадры. В части инвестиций — и по факту отчетного месяца, и по ожиданиям на следующий — 26 процентов бизнесменов готовы вкладываться в модернизацию своих предприятий, строительство нового производства. И лишь 9 процентов опрошенных пока не рассматривают инвестиции в развитие.

Возможности для развития появились в том числе в результате освобождения некоторых производственных ниш, которые предприниматели могут заполнить своими предложениями. Но с точки зрения дальнейшей финансовой поддержки того или иного производства и банкам, и бизнесу важно понимать, будет ли востребован товар на рынке. По моему мнению, сейчас могут быть актуальны офсетные контракты, когда поставщик выступает в роли инвестора и обязуется наладить выпуск продукции, а заказчик гарантирует закупку товара.

— Тема промышленности Северо-Запада, к моему большому сожалению, — статистически не про частный бизнес. Откроем первую страницу рейтинга «250 крупнейших компаний Северо-Запада», в названии пяти компаний из Топ-10 есть слово «Газпром». И только на 11 месте компания «Лента», которая в 2020 году открыла в нашем Индустриальном парке М10 свой логистический комплекс и пищевое производство. Сложнейшей был объект, нужно было построить за 12 месяцев, сегодня там работает 1500 человек. Тоже, кстати, не промышленная компания, а ритэйл. Поэтому меня очень радует, что в предыдущих выступлениях докладчики говорили все-таки с упором на частный бизнес, производственный бизнес, это очень важно. Индустриальный парк М10 — это как раз частная компания, и к нам приходят для строительства заводов и складов частные предприятия, в основном — средний и малый бизнес.

Могу прокомментировать структурные изменения экономики 2022–23 годов на примере М10. Мы создали Индустриальный парк М10 летом 2008 года, в 2005–2007 годах была большая потребность от производственников на площадки под строительство заводов. Дальше — кризис осени 2008 года, огромное падение деловой активности. Но эта пауза позволила нам решить очень важные вопросы — подготовить инженерное обеспечение наших площадок и качественную градостроительную документацию. Когда начался следующий цикл деловой активности, в 2011 году году, мы были готовы и смогли в кратчайшие сроки реализовывать промышленные проекты. К нам ежегодно приходит от 5 до 10 новых предприятий, сейчас более 80 компаний у нас работает. И ни 2014 год, ни 2022 статистически эту закономерность не изменили. Компании выбирают нас в связи с возможностью в кратчайшие сроки начать строительство и запустить производство — в зависимости от сложности проекта срок проектирования и строительства до запуска производства составляет от 6 до 18 месяцев.

Последнее время в прессе, на мероприятиях, форумах, к сожалению, звучит много хайпа вокруг развития промышленности, создается иллюзия, что заводы могут открываться, как ларьки стрит-фуда. Это не так. Любое производство — это преемственность, поступательное развитие. Завод не возникает из ниоткуда, новый завод — это рост существующего бизнеса. Компании проходят несколько стадий в развитии — маленькое арендованное помещение, большое арендованное помещение, свой собственный завод. Нет предпринимателей, которые могут вот так, знаете, посидеть на кухне, что-то придумать и завтра сказать — а мне нужен земельный участок под строительство завода. Предприниматель, бывает, годами вынашивает идею расширения действующего предприятия или строительства нового.

Важным вопросом экономической политики регионов является определение оптимальных локаций для размещения новых производственных зон: это сочетание удобной логистики, наличия трудовых ресурсов и инженерного обеспечения. Отсутствие хотя бы одного из факторов приведет к неудаче. 10 лет назад Ленобласть сделала ставку на развитие индустриальных парков, чтобы исключить риски для новых предприятий в виде отсутствия возможности подключения к сетям или отсутствия градостроительной документации. Раньше часто предприниматели приходили в правительство Ленинградской области и говорили — как же так, мы купили участок, а на нем нельзя строить — нет правил землепользования и застройки, или это вообще сельхозземля, или — нам сказали — вот провода, потом выясняется, что лимитов на подключение электроэнергии нет. Эта ставка сработала — индустриальные парки решили эту задачу, и сегодня практически таких жалоб не поступает. Хотя и сейчас находятся единицы, кто в погоне за дешевизной земельных участков оказывается в ловушке, покупая его не в организованной индустриальной зоне, а в чистом поле. Хотя на самом деле стоимость земли в бюджете промышленного проекта редко когда превышает 5 процентов, и гораздо важнее для инвестпроекта стоимость кредитных средств.

Важнейшим фактором для развития промышленности, производства являются доступные и дешевые кредиты. Крайне сложно представить себе производство, имеющее маржинальность для обслуживания и возврата кредитов со ставкой 12−15 процентов годовых. А именно такие проценты слышат предприниматели, обращаясь в банки. Такая стоимость денег приводила к системному проигрышу отечественных производств по отношению к импортной продукции, заграничные производства создавались, используя заемные средства под 1−2 процента годовых, поэтому импортная продукция очень часто оказывалась дешевле российских аналогов. К сожалению, только введение контрсанкций защитило отечественный рынок. А нужно было делать это, предоставляя дешевые инвестиционные кредиты.

Значимым этапом в развитии промышленности стало создание специализированных фондов, особенно — федерального Фонда развития промышленности, в котором можно получить льготные кредиты на приобретение промышленного оборудования. Государство регулирует такую поддержку, направляя средства в первую очередь на значимые для страны проекты. И возможность получения таких кредитов — не миф. Компании, работающие в «М10», получают кредиты на приобретение оборудования по ставке от 1% годовых, сейчас доступны программы под 3% годовых. К сожалению, лимиты средств на такие программы не отвечают потребностям промышленности.

Давайте опять посмотрим рейтинг крупнейших компаний Северо-Запада. Выручка компании, которая занимает последнее, 250-е место — 11,1 миллиарда рублей. Фонд развития промышленности Петербурга за прошлый год выдал займов на 2 миллиарда рублей, и это в огромном промышленном мегаполисе. Фонд поддержки предпринимательства Ленинградской области оперирует суммами в районе 1 миллиарда рублей ежегодно. Для развития промышленности Северо-Запада в целом и Петербурга и Ленинградской области в частности — это очень мало. Необходимо кратно увеличивать программы льготных инвестиционных кредитов для промышленных проектов. Для страны это более важно, чем льготные ставки по программам различных ипотек на квартиры.

Есть еще одна проблема. Мы сегодня говорим про меры поддержки на нашей дискуссии, и слышим про них по федеральным каналам, но очень часто, когда бизнес пробует их получить, он слышит, что «извините, ну вот пока нет средств». Через полгода приходят — опять «извините, пока нет средств». Так происходит, к сожалению, с программой промышленной ипотеки на приобретение промышленных зданий. Несмотря на презентации на форумах, освещение в прессе — мы не знаем ни одного кейса, когда бизнес получил бы такие средства. Объявленное расширение промышленной ипотеки на строительство зданий — очень важно, потому что нет универсальных зданий для производства. Готовое здание будет либо выше, чем нужно, и ты будешь отапливать ненужные объемы. Либо больше, чем тебе нужно — а это дополнительные затраты на приобретение и в дальнейшем эксплуатацию. Если это не Light Industrial, где ставишь в гараже аппарат, который маски шьет, если это производство, пусть даже малое предприятие, все-таки это достаточно уникальное помещение само по себе. Но если государство сказало, что такая поддержка будет — нельзя не выделять на нее средства. Вообще, нужно внедрять программы комплексных льготных инвестиционных кредитов, куда будут входить кредиты на строительство и кредиты на приобретение оборудования.

Очень здорово, что государство думает о бизнесе, но государство не может и не должно заменять собой бизнес, государство не может думать как бизнес. Что же может сделать государство для поддержки бизнеса?

Во-первых, не мешать. Введенный в 2020 году мораторий на большинство проверок ослабил давление на бизнес, снял проблему отвлечения времени руководителей и сотрудников на подготовки документов к проверкам, оспариванию штрафов и тому подобное. Бизнес вздохнул свободнее. И обратите внимание — в последние 2−3 года как-то ухудшилась ситуация на предприятиях из-за отсутствия проверок? Нет, никакой отрицательной динамики нет, всё работает. Значит, и раньше можно было отменить проверки? Почему не решались? И то, что на днях мораторий был продлен до 2030 года — огромное подспорье для бизнеса.

Во-вторых, расширить программы льготных кредитов. Для промышленности появление недорогих инвестиционных денег сможет стать катализатором роста, предприятия получат стимул для качественного развития. Я не верю в массовое появление новых предприятий из ниоткуда, но действующие предприятия примут решение о расширении.

В-третьих, налоговые льготы для промышленных проектов. В Ленобласти предприятие, вложившее более 50 миллионов рублей. получает возможность платить налог на прибыль по ставке 10 процентов и налог на имущество по ставке 0 процентов, что очень важно для новых производств с высокой балансовой стоимостью имущества. Для всех новых компаний, приходящих в М10, возможность получения таких налоговых льгот была крайне важной для финансовой модели.