В рамках деловой программы ХII Петербургского международного газового форума состоялась сессия «Утилизация отходов в промышленном секторе: проблемы, перспективы, решения». Эксперты обсудили проблемы утилизации отходов в газовой отрасли.

Расходы нефтегазоперерабатывающих предприятий на захоронение отработанных катализаторов ежегодно составляют миллиарды рублей, но стабилизировать ситуацию не удается: количество аварий и инцидентов по захоронению отработанных катализаторов растут. При этом не учитывается тот факт, что отработанные катализаторы можно рассматривать как ценные минеральные, полимерные добавки к асфальтобетонам, дорожным покрытиям и другим продуктам применения. Кроме того, катализаторы содержат оксиды хрома и алюминия — ценные компоненты, которые могут найти применение в различных отраслях промышленности.

Наиболее перспективными сырьевыми материалами из промышленных отходов являются пиритные огарки; отработанные катализаторы — алюмохромовые и высокоглиноземистые отходы нефтехимии; алюминатные шламы; фосфорные шлаки. При этом более 90% отработанных катализаторов нефтегазоперерабатывающих предприятий в России не используются в связи с сильной токсичностью, а более 85% аварийных ситуаций возникают в связи с изношенностью и длительной эксплуатацией бункеров. Неорганические промышленные отходы — ценное техногенное сырье для получения продукции специального назначения. Максимальное использование отходов позволит сократить объем образующихся путем перехода к ресурсосберегающим безотходным технологиям.

— Компании нефтегазового сектора тратят огромные миллиардные бюджеты на правильное захоронение. При этом не исключены аварийные ситуации на местах захоронения, что приводит к нежелательным геоэкологическим последствиям, колоссальным потерям, обусловленным загрязнением токсичными компонентами. Расходы нефтегазоперерабатывающих предприятий на захоронение отработанных катализаторов ежегодно составляют миллиарды рублей, но стабилизировать ситуацию не удается: количество аварий и инцидентов по захоронению отработанных катализаторов растут.

Захоронение делаем, но не берем во внимание то, что, допустим, те же пиритные огарки, алюмохромовые и высокоглиноземистые отходы нефтехимии, алюминатные шламы, фосфорные шлаки и так далее — это прекрасное сырье при переработке. Катализаторы содержат оксиды хрома и алюминия — ценные компоненты, которые могут найти применение в различных отраслях промышленности.

При этом 90% отработанных катализаторов нефтегазоперерабатывающих предприятий в России не используются в связи с сильной токсичностью, а более 85% аварийных ситуаций возникают в связи с изношенностью и длительной эксплуатацией бункеров.

Я бы посмотрел на эту проблему как на возможную историю в виде замкнутого цикла. Нужно мыслить все-таки в сторону переработки, а не бесконечного захоронения.

Чтобы был понятен масштаб проблемы: ежегодное количество токсичного отхода — пылевидного алюмохромового катализатора — образуется от 100 до 200 тонн в месяц (ИМ-2201, АОК 73−21, КДМ). Проблема комплексной утилизации отработанных катализаторов приобретает особую актуальность. Важной темой является работа на рынке с высокой степенью рентабельности. Для этого нужны кадры, оборудование, знания.

Компания ООО «АльфаСтил» занимается всеми этими работами. И на сегодняшний день мы выполняем полный спектр работ в своей отрасли. Но обладая всеми необходимыми компетенциями, мы с тревогой наблюдаем, как сегодня реализуется политика работы с промышленными отходами, с утилизаций военной и промышленной техники. Нет единой нормативной базы, позволяющей отсеивать неграмотных поставщиков услуг. Кроме того, существует огромное количество научно-технических разработок, дающих возможность последующего использования катализаторов в качестве вторичного сырья, но для этого нужны производственные цепочки. А рынок утилизации представляет собой крайне фрагментарную среду, вместо контура замкнутого цикла, который требуется в России на сегодняшний день.

—  Обсуждая сегодняшнюю тему, необходимо обращаться к тому, что у нас утилизация отходов в промышленном секторе предусматривает, прежде всего, физическое или физико-химическое изменение состояния отхода. Необходимо комплексно подойти к тому, какими способами и с помощью какого оборудования мы наиболее эффективно и экономично можем достигать изменений физико-химического состояния отходов. На каком оборудовании мы сегодня можем получать с того же металла вторичный металл, каким-то образом получать алюминиевые производные, как обезвреживать те самые масла, буровые растворы, которые в отрасли применяются в широком спектре.

Все это требует совместной работы производственного сектора, научного потенциала отрасли и бизнеса, вовлеченного в процесс утилизации отходов в газовой промышленности. Необходимо формировать системный подход и включать в оборот передовые решения.

— Конечно, разработки сегодня есть, передовые решения. Вопрос в их внедрении и в финансах. И здесь нужно понимать очень важную вещь — переработка отходов всегда дороже, чем захоронение. Всегда. Да, понятно, что полигон — это сложное сооружение. Это не просто поле, куда скинули и закопали. Эксплуатация современного перерабатывающего завода, производства всегда будут дороже обходится, чем захоронение. Это, безусловно, будет сказываться на конечной стоимости услуг, на затратах, себестоимости и на тарифах, которые будут закладываться бизнесом в основу расчетов. И это, к сожалению, не всегда выгодно образователям отходов. И конечно, тот, кто образует отходы, будет искать возможности, чтобы намного дешевле избавиться от своих отходов. А бизнес, имея современное предприятие, не сможет опуститься ниже установленных тарифов. И вот здесь регулирующая функция государства просто необходима.

—  Важно добавить по поводу изменения свойств материала, например, термическим способом. Я бы добавил, что сегодня Минприрода и лицензирующие органы не очень рассматривают процесс термической переработки. В то время как на самом деле опыт применения установок бескислородного сжигания термической переработки, так называемой пиролизной установки, дает очень большой эффект.

Газовики, наверное, знают, что есть нефтепогружной кабель на месторождении «Газпром нефти». Для больших температур, для больших глубинных скважин применяется блок-сополимер и сшитый полиэтилен. На сегодняшний день, если мы занимаемся переработкой, полиэтилен просто забирается на ура. Стоит очередь. Это вибропрессование, крышки канализационные. Если это 90% сшитый полиэтилен и невозможно его отсортировать, то гора, образующаяся, допустим, из тысяч километров кабеля, может дать 300 тонн сшитого полиэтилена, из которых 30% – полимеры. Установка позволяет практически с нулевым выбросом получить на выходе вид парафина. Парафин затвердевает при плюс 4−5 градусах, становится салообразной массой. Если его подогревать, он в топку, на обогрев помещения уходит отлично. То есть мы получаем фракции, которые можно загонять в колонны, и получать топливо. Этими же установками можно работать, очищая песок, осадки из емкостей, в которых находятся мазуты.

На выходе получается сухой песок, сгоревший газ, который своей установкой, этим же газом будет подогреваться, плюс еще возможность обогрева технических помещений. И из покрышек получается 30−50% топлива. Реальное топливо, которое можно завозить на нефтеперерабатывающие заводы. Если же поставить еще дополнительные установки очистки, то можно получить практически то, на чем могут работать газогенераторные установки на производстве. То есть сам процесс очень интересный.

Есть опыт применения, есть опыт наблюдения работы десяти этих установок. Процесс розжига немного дымный, разжигаешь дровами. Но если установки стоят в ряд и друг за другом, гложит то, если мы перерабатываем десять кабелей, три тысячи тонн сшитого полиэтилена — у нас не уходит на полигон. То есть нет мешков, нет платы за мусор, платы за вывоз. В принципе, с нулевой рентабельностью практически мы его и получали.

— Необходимо, чтобы отрасль развивалась. Многое в утилизации начинается с разрешительных документов. В крупных организациях над лицензированием работают целые отделы. Им несколько проще. В малых и средних предприятиях занимается всем этим один, два, три человека. Проблема в нечеткой регламентации того, какие документы требуются. Например, экологическая экспертиза. Это вообще вещь в себе. Не получить эту экологическую экспертизу. Практически весь отраслевой рынок утилизации и переработки встал. Если в нее вникать, год работы, полтора уйдет и огромные деньги. А в условиях СВО руководящим органам и государственным структурам важно задуматься над тем, чтобы сократить объем требований к получению необходимой документации. Нужно больше доверия бизнесу.

—  Еще одна проблема, которую важно решать, — экономика логистики. Предприятия находятся достаточно удаленно от населенных пунктов. При утилизации промышленных отходов транспортная логистика имеет большое значение. Она весьма затратная. Есть предприятия, в том числе и коммерческого плана, и региональные, которые принимают определенный класс отхода или вид отхода. И у нас есть логистика в отрасли до 2000 километров в одну сторону. Это важная проблематика, требующая приближенного рассмотрения, наверное, и для бизнеса, и для государства, — транспортировка к местам захоронения от источников этих самых промышленных отходов.

—  Все начинается еще с того места, где будет разворачиваться будущее производство. Это земля. Для того чтобы предприятие, которое будет заниматься утилизацией промышленных отходов, разместить на нужной территории, необходимо соблюсти все требования земельного законодательства. Эта проблема на практике в регионах часто оказывается в разряде практически нерешаемой.

У нас был подобный опыт, и мы не оставляем попытку организовать такое производство на территории Ленинградской области. И до настоящего момента мы уперлись просто в вопросы санитарно-защитной зоны, хотя земля вроде бы подходит под назначение. Но это просто головная боль. Для того, чтобы это все сделать, нужно очень-очень сильно постараться, например, если изменить вид разрешенного использования, нужно пройти огромное количество инстанций, в том числе общественное обсуждение и так далее. И это зачастую сделать практически невозможно, и эта проблема является серьезной для того, чтобы развивать утилизацию. Поэтому в части помощи со стороны государства необходимо упрощение процедур. Или, по крайней мере, помощь для того, чтобы предпринимателей провести по этим процедурам, не препятствовать, а именно подталкивать к правильной реализации. Это бы способствовало в целом развитию переработки в нашей стране и регионах в частности.

— Очень долгое время проработал со вторичным сырьем. Сырье — это определенная физика. Те же самые строительные отходы. Если их разделить в своей номенклатуре, они представляют огромный интерес и даже экономическую целесообразность. Начиная с физики, я перехожу к офису, в котором процессы надо автоматизировать.

Если мы говорим про большие объемы, то все эти объемы связаны с логистикой. А логистика у нас сейчас настолько забюрократизирована — каждый рейс у тебя должен быть в бумаге. Каждая палета, каждый ящик, по сути, должен быть оцифрован. Процесс возможной оцифровки и автоматизации системы утилизации заключается в том, чтобы нашу номенклатуру раскидать по фракциям, по типу: пленка, деревяшка, бетон, бой, металл. Должна быть информация, сколько у нас вот этого ящика переработано, сколько его выработано, просто для того, чтобы спланировать свои бизнес-процессы. Упорядочивание процесса при автоматизации ведет к упрощению рутинных процессов, повышению эффективности утилизации и, в конечном счете, к увеличению прибыли. Подобная автоматизация — сложный процесс, но безусловно повышающий рентабельность предприятия в процессе реализации замкнутого цикла на каждом из этапов.

— Для автоматизации нужны стандарты и регламенты, котоым неукоснительно следует рынок. Одни и те же вещи утилизируют по-разному практически. Один утилизирует — просто закапывает, второй разбирает, третий еще что-то делает. И все эти процессы регламентированы. Это называется жизненный цикл. Он прописан в технических условиях на каждый вид продукции. Технические условия в соответствии с регламентом гостируемы: разработка, производство, эксплуатация и утилизация — все должно быть прописано в технических условиях.

А мы этого не требуем. Это очень большая проблема. Потому что этому нигде сегодня не учат. Возьмем любой технический вуз. Кто знает слова «стандартизация», «метрология», «симплификация»? «Газпром», когда берет продукцию от предприятия, обращается к техническим условиям и, если есть процесс утилизации, принимает решение о покупке. Нет процесса утилизации — сделай технологию, я возьму. Такой подход требует от партнеров определенного уровня ответственности.

На крупных промышленных предприятиях с советским прошлым существуют огромные могильники. Подобный мусор — это не только конечный продукт, но и стратегическое сырье, являющееся реальной перспективой получения экономической выгоды. Отходы, с одной стороны, наносят огромный вред окружающей среде, с другой — представляют собой ценнейшие ресурсы, по содержанию полезных компонентов в сотни и тысячи раз превосходящие природные источники.

Данный аспект актуален для газовой отрасли. Нужны большие инвестиции и ответственность для того, чтобы заниматься работой в этом направлении. В ряде промышленно развитых стран производство вторичных металлов составляет 30−40% от общего объема металлургической промышленности. Существуют технологии и методики обработки подобных отходов, но из-за ряда проблем широкого распространения они не находят свое отражение. Для организации работы по вскрытию подобных промышленных могильников, извлечению, обработке и утилизации вторичного сырья необходима муниципальная и государственная поддержка, а также создание и модернизация технологий по утилизации с целью увеличения экономической выгоды и снижения рисков. В этом процессе должен быть заинтересован и бизнес, и промышленное предприятие с одинаковым уровнем осознания ответственности.

—  Мало людей, которые знают, что там находится в этих могильниках и хранилищах. Когда есть информация — проблем нет. Составляется программа, выделяется финансирование, и начинается работа. Но в большинстве случаев никто не знает, что 30 лет хранилось под землей и можно ли это открывать и свободно извлекать, перерабатывать. Здесь нужен огромный опыт работы на рынке и большая подготовительная работа. Без анализа можно всколыхнуть такие проблемы, которые потом никакими деньгами будет не закрыть. Но на рынке много искателей приключений, готовых испытывать свои силы, не понимая последствий. Это реальная проблема. Нужны специалисты старой закалки и знаний, способные превратить то, что под землей, в реальные деньги.

— Не последняя проблема в списке, и мы об этом говорим постоянно, — это важность уровня квалификации при работе с хвостохранилищами и утилизацией промышленного оборудования давних времен.

Есть и еще одна сторона дела — мало кто считает комплекс выполнения работ, исследовательскую часть, извлечение и последующее хранение правильно, как и вообще условия участия в тендерах, — экономику выполнения будущего заказа. И это касается не только работы с могильниками, но и других работа по утилизации и переработке. Возможно, именно поэтому на рынке появляются компании-однодневки, принимающие участие в тендерах на очень странных условиях. Все эти рваные тендеры, где 15 компаний бьются за один кусок, по которому нереальная цена. Ощущение, что цель выиграть и дальше будут разбираться по ходу. А профессия такого подхода не выдерживает.

Страдает всегда, особенно в долгосрочной перспективе, клиент. Допустим, 110 тонн образовалось отработанных катализаторов — мало кто считает, что его 2 года после еще надо хранить. Проще извлечь из него 30 тонн серебра и реализовать. Заплатить при этом 100% по договору купли-продажи в качестве риска волатильности металлов и всего остального. Не говоря уже о том, что в тендерах часто кабальные условия и инвестиционные риски исполнителя огромны. Либо обеспечение какой-то заявки прописывается просто колоссальное. Может быть, поэтому некоторые крупные компании по своим соображениям не идут в тендерные условия.

Длинные должны быть деньги и длинные поставки. Именно к модели долгосрочного сотрудничества необходимо приходить. Начал работать с одним гигантом, влился к нему, постоянно его обслуживаешь как оператор в этом направлении и настраиваешься на то, чтобы работа была выгодна и интересна обоим. За годы работы он уже знает твою платежеспособность, ты его проверил не раз и доверяешь. Именно в долгосрочном треке работы заложена идея развития и внедрения инноваций. Технологии требуют инвестиций, а финансы — возможности долгосрочного планирования.