Экономика России вновь разочаровала скептиков. Несмотря на все риски, ситуация сегодня выглядит несколько лучше, чем думали эксперты в разгар пандемии и карантинных мероприятий. По последней оценке Минэкономразвития РФ, падение ВВП по итогам года составит 3,9%, хотя раньше прогнозировалось до 5%. Что касается Ленинградской области, то мы наблюдаем позитивную тенденцию каждый месяц. У нас улучшается индекс промышленного производства — он падал почти до 97%, а сейчас уже на уровне 98,5%.
В вопросе восстановления экономики мы, в первую очередь, надеемся, что не придется опять прибегать к жестким карантинным мерам, как это было весной, поскольку это сильно ударило по сервисной, городской экономике. Она не имеет большой «вес» в валовом региональном продукте, но очень чувствительна с точки зрения занятости. Промышленные предприятия области не останавливались ни на день, но важно понимать, что для них огромное значение имеет спрос на продукцию, а он зависит от динамики добычи нефтегазовых ресурсов.
В целом, мы ожидаем, что следующий год уйдет на восстановление экономики, и к 2022 году мы выйдем на докризисный уровень. Но пандемия — это не повод останавливать работу в части привлечений инвестиций, наоборот, мы сделали некоторые выводы для себя и наметили новые тенденции в этой работе.
Мы не из числа «пассивных» регионов, которые просто ждут инвесторов, а из тех, кто пытается предугадать и разобраться — зачем инвестору к нам приходить?
До 2012 года ответ на этот вопрос был прост — крупнейшие мировые компании, ориентированные на потребительский рынок, локализовались во всех крупных региональных рынках, в том числе в России. Это производители бытовой техники, автомобилей, продуктов, бытовой химии. Сейчас все они уже осуществили инвестиции, и возникает вопрос — а зачем новым компаниям приходить к нам? Мы не самая дешевая страна в мире. У нас большой рынок, но у Евросоюза или Китая он в разы больше. Близость к рынкам сырья? Да, но все что можно было сделать с переработкой сырья с участием внешних инвесторов, уже сделано.
Мы выделили четыре фактора, которые становятся некими мотиваторами для инвесторов в вопросе размещения новых мощностей. Во-первых, это приближение производств к своим потребителями: нужно быть ближе к рынкам сбыта, чтобы обеспечить оперативность поставки, качество сервиса и чувствовать рынок на кончиках пальцев. Второй момент раньше рассматривался исключительно с точки зрения продовольственной безопасности. В период карантина мы увидели, как привычные цепочки добавленной стоимости просто рассыпались, поскольку все крупные производители средств индивидуальной защиты, томографов, аппаратов ИВЛ и комплектующих к ним, прежде всего, обеспечивали свои страны.
Третий тренд связан со снижением доли труда в себестоимости продукции. Новый уровень роботизации и цифровизации производств позволяет это. Как только расходов на труд становится меньше — нет смысла размещать производство в Азии, экономя на зарплате. Можно создавать предприятие в России с низкой стоимостью энергоресурсов, средней стоимостью труда и высоким уровнем автоматизации.
Четвертым пунктом я бы выделил тот стимул, который создает российское государство, когда для госзакупок используется только российская продукция. Минпромторг России создает определенные стимулы, чтобы крупные производители автотехники и дорожного хозяйства производили не крупноузловую сборку, а глубокую локализацию.
Нам кажется, что эти тренды сегодня ключевые для принятия решений об инвестициях и для эффективного встраивания в глобальные цепочки добавленной стоимости. И в этом направлении мы в ближайшее время будем работать, проанализируем — в каких сферах такие инвесторы могут появиться, выходить на них и предлагать разместиться в Ленинградской области.
Это могут быть отрасли, связанные с обслуживанием базовых сырьевых секторов — нефтегазовых переработчиков, производителей минеральных удобрений, того, чем мы сильны в регионе и в стране.
В области сейчас заявлены крупнейшие логистические и перерабатывающие комплексы в этой сфере. Самый известный — комплекс переработки этансодержащего газа в районе Усть-Луги с объемом инвестиций более 2 трлн рублей. Мы уже провели с EPC-подрядчиком этого проекта — НИПИГАЗ — сессию для потенциальных поставщиков.
Есть нефтегазовые компании, которые ищут инновационные технологии, позволяющие снизить стоимость производства, и учитывая научный потенциал Санкт-Петербурга мы могли бы тоже поучаствовать в таких проектах. Еще одна ниша — зарубежные производители комплектующих, те, кто работал на B2B рынке. Например, компания Knorr-Bremse занимается производством компонентов и систем для магистрального и городского железнодорожного подвижного состава. До конца года компания планирует ввод в эксплуатацию завода в Ленобласти по производству и ремонту тормозных систем, в том числе для метрополитена и РЖД. Еще один пример — российское подразделение южнокорейской компании DRB реализует в нашем регионе проект по производству автокомпонентов и запасных частей для компании «Хенде» в рамках программы по локализации автопроизводителей. На территории Ленинградской области этот механизм уже начинает работать, происходит перестройка инвестиций, и мы постараемся вовремя этот тренд изучить и работать с инвесторами в проактивном режиме.
