Секрет прост: власти Швеции стараются минимизировать число живущих на пособии, предоставив максимальные возможности для трудоустройства. И делается это не только и не столько из соображений гуманизма: благодаря этому увеличивается число налогоплательщиков. Такой подход стоит денег и требует усилий, но, как уверяют шведы, окупается.
Доктор медицинских наук, сотрудник Университета Эребру Юханна Густавссон подтверждает, что уровень занятости людей с ОВЗ в Швеции в среднем выше, чем во многих других странах. 71% людей с ОВЗ в стране считают себя трудоспособными, то есть либо работают, либо ищут работу. Подтверждают данные и исследования Международной организации труда. Из 58 стран, охваченных исследованием, наиболее высокий уровень занятости людей с ОВЗ продемонстрирован в Швейцарии, Исландии и Швеции — выше 60%.
Также Швеция показывает один из лучших результатов при сравнении уровня занятости людей с ОВЗ с уровнем занятости населения в целом — разрыв составляет менее 10%. К слову, антилидером рейтинга является Россия: у нас разрыв между уровнем занятости людей с ОВЗ и населения в целом составляет 52,7%. Чуть отстают от России США (46,4%) и Перу (45,8%).
Однако сами шведы признают, что статистика далека от истины. Директор по вопросам политики доступной среды шведского Агентства по формированию доступной среды Микаэль Кляйн, отмечает, что с подсчетами не все просто. Подвох кроется в определении ОВЗ: в Швеции оно слишком широкое. К примеру, Юханна Густавссон приводит данные, в которых учитывают тех, кто сам себя причисляет к ОВЗ. Это вполне объяснимо: в Швеции нет государственного медицинского освидетельствования — есть лишь система анкет и опросников, с помощью которой представители государства определяют, нуждается ли человек в социальной поддержке, в какие программы трудоустройства его можно вовлечь. Пособие же по инвалидности назначается только в том случае, если человек абсолютно нетрудоспособен.
Так что, уверен Микаэль Кляйн, если бы использовались сопоставимые показатели, результаты и по доле трудоустроенных людей с ОВЗ, и по разрыву в уровне занятости с людьми без ОВЗ были бы примерно такими же, как в России и США. Проще говоря, многие из тех, кому трудоустроиться и адаптироваться в Швеции помогает государство, в России такой помощи в принципе не получали бы, а вынуждены были бы справляться со своими сложностями сами.
В Швеции к трудоустройству людей с ОВЗ применяют особую модель. Во-первых, она не предполагает серьезных ограничений. Так, в стране отсутствует система квотирования рабочих мест, которая, например, действует во многих европейских странах. Также не предусмотрено и жесткого антидискриминационного закона, который применяется в США, Великобритании и многих других странах. Впрочем, не закреплено законодательно и право людей с ОВЗ на работу.
Зато в стране ведется активная политика на рынке труда, направленная на стимулирование работодателей принимать на работу людей с ОВЗ. В стране, как заметил Микаэль Кляйн, руководствуются принципом, упомянутым еще в сборнике древнеисландских песен о богах и героях «Старшая Эдда»: «Пастухом будь безрукий; кто хром, может ездить; / Может сражаться глухой. / В слепом больше проку, чем в прахе сгоревшего: / Ни на что не пригоден мертвец» («Старшая Эдда», «Изречения Высокого», перевод С. Свириденко).
Применительно к рынку труда это означает, что каждому можно подобрать ту работу, которую он сможет делать. Как показывает исследование, проведенное в Швеции, чаще всего необходимо дорабатывать не транспортную доступность или оборудование на рабочем месте, а режим или темп работы, а также сами выполняемые сотрудником задачи. Здесь, правда, надо делать поправки на то, что в Швеции уже создана доступная среда в разрезе транспорта, уличной инфраструктуры и т. д. — возможно, именно с этим и связаны низкие потребности в адаптации транспорта.
В Швеции людям с ОВЗ предлагается множество путей трудоустройства. Как рассказывает заместитель начальника отдела содействия трудоустройству Комитета по труду и занятости администрации Стокгольма Ларс Алениус, есть возможность работать в сфере услуг по двухлетнему трудовому договору в организациях городского подчинения, параллельно проходя обучение. Цель программы — добиться того, чтобы каждый второй участник программы сохранил свое рабочее место по истечении контракта.
Еще один вариант — программа I work, которая была создана как альтернатива упомянутой выше дневной занятости, помогающая обеспечить переход на открытый рынок труда тем, кто работает в центрах дневной занятости, но способен и хочет развиваться дальше. Также есть Alfa, программа индивидуального размещения и поддержки (IPS), ориентированная на трудовую реабилитацию людей с психическими расстройствами.
Особую роль в трудоустройстве людей с ОВЗ играют такие предприятия, как MISA и Samhall. В MISA приходят те люди с ОВЗ, которые хотят быть трудоустроены. В компании 12 подразделений в округе Стокгольм и еще по одному в Хельсингборге, Лунде, Вестеросе и Упсале. Главной целью сотрудников MISA является реализация возможностей трудоустройства людей с ОВЗ, а также создание им лучших условий для участия в жизни общества.
Заметим, что в MISA не принимают людей с ОВЗ на работу, а делают все возможное, чтобы найти им ту работу, в которой они смогут реализоваться и самостоятельно себя обеспечивать. Среди инструментов — беседы для выяснения потребностей и особенностей человека, психологические тренинги и многое другое. При этом в MISA уверены, что адаптировать человека в тепличных условиях — например, на предприятиях, созданных специально для выработки навыков у людей с ОВЗ, бессмысленно. Смена условий вынудит начинать процесс заново, так что нужно сначала подобрать рабочее место, а затем уже помогать с адаптацией.
К примеру, один из подопечных MISA, у которого в возрасте 30 лет выявили синдром Аспергера, дважды проходил курс в компании. После первого курса он устроился архивариусом в местную телекомпанию и какое-то время там успешно работал, а после второго — в ИТ-подразделение одной из крупнейших телеком-компаний Швеции. Смена работы была связана с конкретизацией собственных приоритетов человека — заниматься ИТ ему было интереснее, чем работать в архиве.
В Samhall попадают те, кто не смог найти себя с помощью других инструментов и программ, но хочет работать. Типичный сотрудник компании — человек с нейропсихическими расстройствами, трудным прошлым, не закончивший школу и не задерживавшийся на предыдущих местах работы, страдавший от наркотической или алкогольной зависимости и не уверенный в себе. Как объясняет исполнительный директор Samhall Моника Лингегорд, цель компании — развить трудовые навыки у таких людей и показать, что они способны к трудоустройству, а также преодолеть их отчужденность, способствуя устойчивому развитию Швеции.
Samhall — компания со стопроцентным государственным капиталом, 25,5 тыс. сотрудников в 600 городах и оборотом (в пересчете валюты) около 65 млрд рублей. В планах на 2019 год — обеспечить 36 млн человеко-часов оплачиваемой занятости, переход 1,5 тыс. сотрудников на новое место работы к другому работодателю, параллельно проведя набор 40% персонала из приоритетных групп. Также среди целевых показателей — занятость молодых людей с ОВЗ с субсидированной зарплатой для развития трудовых навыков, а также занятость для категории людей с ОВЗ с компенсацией нетрудоспособности по болезни на уровне 75%. При этом рентабельность собственного капитала за деловой цикл должна составить 7%, а показатель платежеспособности — 30%.
Один из самых крупных клиентов Samhall — аэропорт Арланда, где компания оказывает клининговые услуги. Это не благотворительность со стороны аэропорта: Samhall выиграла публичный тендер, причем уже не первый раз. Как пояснили в Samhall, для выполнения контракта потребовалось существенно больше сотрудников, чем понадобилось бы обычной клининговой компании. При этом каждый их них получает не менее минимальной оплаты труда по данной должности — за этим строго следят профсоюзы. Конкурировать по цене контракта помогают госсубсидии на заработную плату и дополнительные производственные расходы.
Среди любопытных трендов, которые отметили в Samhall, — сокращение доли людей с физическими ограничениями и рост доли людей с психическими и когнитивными нарушениями, а также уменьшение доли коренных шведов.
Samhall и MISA не единственные, кто зарабатывает на ОВЗ. Есть и те, кто сделал ставку не на трудоустройство, а на особое отношение к этой категории людей. Посол по вопросам доступной среды сети отелей Scandic Магнус Берглунд вспоминает, как в компании обратили внимание на эту сферу: «Может быть, моя должность была бы не очень нужна Scandic, ведь здания сеть арендует, поэтому могла бы просто следовать нормам законодательства в той стране, где расположены отели. Именно так и работает большинство сетей отелей во всем мире. Но Scandic пошел другим путем для того, чтобы привлечь больше гостей».
По его словам, все началось с личных проблем. В 2002 году он находился на длительном больничном, мог пройти не больше 5–10 метров. До этого Магнус Берглунд в течение 12 лет работал в гостиничном бизнесе, но не представлял, как человек с функциональными особенностями может справляться с перемещениями по странам и даже городам.
Когда ему потребовалось поехать в Копенгаген и Мальме, он выяснил, что в аэропорту Арланда может получить специального помощника и коляску на время пребывания. Затем он изучил предложения пяти гостиниц, чтобы выяснить, что они могут предложить человеку с функциональными особенностями. Информация всегда касалась только здоровых людей: в одном отеле рассказывали, где и как можно играть в гольф, в другом — как арендовать лошадь. Однако ему нужно было узнать высоту кровати, может ли он заехать в отель на коляске, есть ли специально приспособленные комнаты — этой информации не было. Да и закона, который бы однозначно определял наличие подобных условий, не существует ни в Швеции, ни в Дании, поэтому каждый отель решал задачу по-своему.
Такой личный опыт подтолкнул Берглунда к разработке бизнес-идеи, которую он и предложил сети отелей Scandic. Суть ее была в том, чтобы увеличить поток гостей, обеспечив доступную среду в гостиницах. Осенью 2003 года его приняли на работу. Первое, что сделали в рамках новой программы в сети отелей, — предложили всем руководящим сотрудникам два часа поездить в коляске по отелю — за три месяца весь персонал отелей опробовал на себе предоставляемые людям с ОВЗ возможности. «Это лишь один вид функциональных особенностей, но это прекрасный вариант, чтобы заставить руководство отеля подумать о том, что нужно поменять», — поясняет Магнус Берглунд.
Многие сотрудники обратили внимание на то, что нужен стол с регулируемой высотой и множество других деталей. Но одним из самых важных оказался вопрос, как закрыть туалет. Из 155 сотрудников, которые ездили в колясках, ни один не смог закрыть дверь в туалет, хотя в отелях были туалеты, которые построены в соответствии со всеми правилами и нормативами. Как отметил Берглунд, «туалетный вопрос» крайне важен и чрезвычайно масштабен: только в Пекине, Сингаупуре и Гонконге он видел туалеты, где колясочник может закрыть двери самостоятельно. Даже в Брюсселе, где были потрачены миллиарды на обеспечение доступной среды, в штаб-квартире ЕС он нашел восемь специальных туалетов, которые невозможно закрыть, сидя в коляске. На самом деле, чтобы решить проблему, достаточно вместо всем привычной ручки на двери установить специальный рычаг стоимостью около 250 крон (порядка 1,7 тыс. рублей). Еще одна проблема — расположение сушилок: они висят так высоко, что коляской нельзя пользоваться в деловом костюме, помыв руки, вытирать их приходится о штаны.
«В Брюсселе, в штаб-квартире ЕС, я увидел самый большой в мире туалет для инвалидов, — рассказывает Магнус Берглунд. — В нем можно было дотянуться до сушилки, но, чтобы воспользоваться туалетной бумагой, нужно было пройти полтора метра до противоположной стены».
Осознание масштаба проблемы привело сеть отелей к еще одному решению — запустить программу обучения персонала. Сначала обучили технический персонал — тех, кто отвечает за оборудование комнат, но этого оказалось недостаточно. Кроме того, разработан собственный стандарт сети Scandic, предусматривающий множество деталей — от оборудования и планировки туалетов до наличия специального крючка для палки, который стоит около 10 шведских крон. К примеру, в номерах есть специальный будильник с вибрацией, который связан с пожарной сигнализацией и кладется под подушку. Если сигнализация сработает, включится и будильник — для слабослышащих постояльцев это единственный вариант предупреждения.
Берглунд уверяет, что для сети отелей соблюдение стандарта не подразумевает дополнительных расходов: переоборудование проводилось постепенно, поэтому приобреталось только то, что соответствовало новому стандарту. При этом сеть получила и экономические выгоды. К примеру, при проведении конференции на 400 участников, один из которых колясочник, именно он будет определять, где состоится мероприятие.
Кроме того, почти у всех госведомств при проведении тендеров на помещения для конференций есть требования по приспособленности площадки для размещения людей с ОВЗ. Норвегия, кстати, опережает всех по правилам доступной среды, которые учтены в госзаказе на проведение мероприятия: там 25% содержания техзадания связано с доступной средой. И это касается не только аспектов физической доступности, но и, например, наличия безглютеновой и безлактозной диеты на шведском столе.
Еще одно направление гостиничного бизнеса — обслуживание туристов и отдыхающих. Причем, 50% всех доходов туристического сектора в США и Европе генерируют люди старше 60 лет. И нужно понимать: по статистике европейцы в возрасте 60 лет и более в 40% случаев имеют какие-либо функциональные особенности. Если человеку 65 лет, то вероятность функциональных особенностей — более 50%, а в возрасте 75 плюс — уже 70%.
Но именно в возрасте старше 60 лет европейцы (и, кстати, американцы) хотят все более активно путешествовать. Доля услуг для людей с функциональными особенностями, которую можно получить в аэропорту, ежегодно возрастает на 25–30%. В Копенгагенском аэропорту только за июнь этого года помощью персонального ассистента воспользовались 16 тыс. раз. Тенденция становится все заметнее, и под ее воздействием меняется весь туристический сектор.
Как замечает Микаэль Кляйн, работодатели считают, что скоро будут испытывать серьезный недостаток трудовых ресурсов — это обусловлено демографической ситуацией. Именно поэтому они будут вынуждены привлекать все больше людей с ОВЗ и менять под их потребности среду. Шведское государство, учитывая это, ставит перед собой весьма масштабные цели: к 2030 году все граждане страны должны работать на 100% своей трудоспособности.
Стокгольм — Санкт-Петербург
