Словосочетание «умный город» — smartcity — становится все более модным в эпоху повальной цифровизации. При этом четкого понимания того, что представляет собой «умный город», нет у большинства экспертов. И это непонимание приводит к тому, что, к примеру, появление в городе уличной сети Wi­Fi представляется чуть ли не уникальной технологией. Генеральный директор Национального центра урбанистики, сотрудники которого разработали проект «Динамическая цифровая модель развития территории», Максим Кисельников рассказал журналу «Эксперт С­З» о том, как можно планировать территории на много лет вперед и какие варианты комплексного освоения должны быть в приоритете.

— В чем заключается ключевая проблема современного городского планирования?

— В том, что планирование территорий зачастую ведется не в комплексе, без учета окружающей инфраструктуры. Обычное дело, когда проектная организация не обращает внимание на то, как проект будет встроен в окружающую среду. Всем заметный пример — дороги, которые в определенный момент перестают справляться с нагрузкой. Можно сделать красивую внутриквартальную историю, назвать ее комплексным освоением территории с общественными пространствами, тротуарами, междомовыми проездами и не учесть, что все эти дороги за пределами моделируемого квартала упираются в одну узкую трассу.

Принципиально другой подход — изначально планировать на новых территориях точки приложения труда проживающих здесь же горожан, чтобы максимально снизить маятниковую миграцию. Полицентричное развитие Петербурга обсуждается уже давно, и тот же город­спутник Южный, цифровая модель которого разработана нашим центром, спроектирован как раз с учетом новых требований. В модели учтены и жилая недвижимость, и производственные помещения, и социальные объекты, выстроена транспортная сеть. Что важно — нет установки построить еще один «спальник» на окраине Петербурга. Есть желание построить эстетически привлекательный городской район, в котором будут созданы максимально комфортные условия для жизни и работы людей. Одной из точек притяжения станет кампус Университета ИТМО, а это — студенты, преподаватели, эксперты, несколько тысяч рабочих мест.

Все «узкие» места необходимо расшивать уже на этапе моделирования. Сети Wi­Fi, системы видеонаблюдения и прочее — да, это тоже элементы «умного города», но их можно внедрить в «тело» города в любой момент. Но вот представьте, что, к примеру, допущены ошибки при проектировании объектов инфраструктуры. Уверяю вас, никакой установкой камер эти проблемы потом не решить, потребуются серьезные капитальные вложения.

Для меня «умный город» — это в первую очередь хорошо распланированный город, учитывающий реальные потребности жителей, город, в котором все цифровые системы максимально взаимосвязаны друг с другом, а не живут каждая своей жизнью.

— Но можно рисовать модели прекрасных территорий, а потом придет застройщик и поставит дома, на которых можно много заработать. Как найти компромисс между «заработать» и «сделать красиво»?

— В регионах уже вводятся специальные нормативы, регулирующие деятельность строительных компаний. То, что произошло с Петербургом в последние десятилетия, когда были запроектированы и возведены многочисленные жилые кварталы, получившие в народе прозвание «гетто», в настоящих реалиях уже невозможно. Но ведь дома уже построены, их не снести, а значит, нужно исправлять допущенные при проектировании ошибки. Теперь приходится героически строить дороги, развязки, социальные объекты, но этот героизм проявляется на фоне большого негатива со стороны жителей.

Искать компромиссы, планировать на много лет вперед действительно сложно, но, во­первых, важно пытаться это делать и, во­вторых, делать это максимально комплексно. Не учитывать интересы бизнеса невозможно. Моделирование, которым мы занимаемся, позволяет оптимизировать функции планирования с учетом интересов разных групп. Справедливое замечание, что если базовым делать интерес застройщика, то мы получим 20 квартир­студий на этаже и зашкаливающую высотность. Но, повторюсь, уже появились ограничения на подобные планы. Жители, очевидно, хотят зеленые зоны, муниципалитеты — социальные объекты, ритейлеры — коммерческую недвижимость. Модель позволяет проигрывать несколько различных сценариев развития. В итоге может быть выбран лучший, который учитывает интересы всех заинтересованных сторон. Застройщик или инвестор получает хорошую доходность, стоимость жилья будет доступной, и оно будет комфортным. И исполнительная власть, отвечающая за комплексное развитие территорий, в итоге получит красивый проект и налоговые поступления в бюджет.

— У города есть цифровой генеральный план, чем он отличается от вашей модели?

— Здесь мы сталкиваемся с некоторой подменой понятий. Если документы хранятся в электронном виде — это не означает, что город живет в «цифре». Да, документы технического планирования хранятся в цифровых файлах. Существуют программы по точечному «оцифровыванию» информации. Берется конкретный дом, и в Сеть заводится вся информация, которая с ним связана: сколько он потребляет ресурсов, сколько в нем живет или работает людей, какое влияние он оказывает на внешнюю среду. У проектирования дорожной инфраструктуры тоже достаточно атрибутов — пропускная способность, методы уборки и т. д. То есть мы в лучшем случае имеем хорошую базу данных, содержащую информацию об объектах и о том, как они встроены в окружающую среду.

Моделирование, которым мы занимаемся в Национальном центре урбанистики, позволяет сделать стратегию пространственного развития более комплексно. Это цифровой генплан, в который заложены пространственные, временные, экономические, социальные и множество других показателей. В качественно сделанной модели можно учесть сразу, как каждый из домов будет влиять на построенную автотрассу, какие перекрестки можно заранее запланировать, но построить через несколько лет, когда в них возникнет необходимость. Можно про­считать налоговые эффекты. Можно «прикрутить» демографию и понять, что лет через 15–20 детские сады, которые мы сейчас массово строим, уже не будут столь востребованы, как сегодня. И, возможно, уже сейчас надо строить типовые детские сады, которые легко могут быть переформатированы в школы.

Технологию мы отрабатываем вместе с Университетом ИТМО, первая модель простая, мы в «чистом поле» спокойно расставляем объекты и планируем инженерно­транспортную инфраструктуру Южного. Конечно, эту модель можно применять и в других проектах, в том числе на уже застроенных территориях. Ведутся переговоры с правительствомСанкт­Петербурга о том, что подобным образом могут быть оцифрованы еще несколько районов. Проектом заинтересовались и в других регионах России. Когда понятна технология, вопрос просто в правильном применении данных.

Существующие на сегодняшний день цифровые технологии комплексного планирования пространства склонны уводить потребителей в очень хорошую визуализацию. Но, как правило, за редким исключением, это просто красивый мультфильм, за ним нет реальной жизни. Правильное проектирование — создание полноценного цифрового двойника города и алгоритмов, которые позволяют протестировать разные варианты развития проектов.

— Урбанистика — это ведь про жизнь. Правильно ли отдавать все искусственному интеллекту и убирать человеческие эмоции?

— Эмоции никуда не денутся, там же не так, что все начнет автоматически строиться. Выбирать итоговый вариант будет человек, мы просто сразу покажем все риски. Кроме того, эмоции существенно повлияют на архитектурную составляющую. Мы ведь не учитываем ее в модели, для нас единица планирования — некое здание, анализ влияния на среду. А вот его внешний вид — уже вопрос эмоций.

По всей стране создаются многочисленные общественные пространства. Чаще всего они очень хороши на планах и в макетах — много деревьев, фонарей и т. д. Но есть живые пространства, места встреч и событий. А есть пустынные территории, которые никак не работают. Это вот тоже часть эмоций: не всегда машина может запрограммировать развитие, и многое зависит от фантазии, расчетов и креатива конкретной управленческой команды.

— Вы оптимист, «цифра» все же победит?

— Это точно возможно, и по многим направлениям цифровизации наша страна хорошо продвинулась. Однако осталось и место для профанаций. Есть сложности с существующим законодательством, многие работы просто не предусматривают цифрового формата. Можно ходить в очках виртуальной реальности и при этом согласовывать документы на бумаге. Но мы не вправе отставать от современных тенденций и точно, поступательно идем вперед.