— Судя по обилию контекстной рекламы и баннеров на различных сайтах и в соцсетях, бизнес-образованием сегодня занимаются все, кому не лень. Как определить качество предлагаемого продукта?
— Наиболее важный критерий — наличие методологии. Возьмем любую известную бизнес-школу, например, Гарвардскую или Ассоциацию независимых директоров (Россия). У них есть и методология, и опыт, проверенный на практике. Если это есть, скорее всего, образование будет качественное.
— Вы сейчас говорите о крупных брендах, в качестве которых сомневаться не приходится. А как клиенту, который хочет получить бизнес-образование, понять, что эта методология вообще есть? Он ведь не специалист.
— Если вы как предприниматель или топ-менеджер хотите прокачать свои навыки, то самое простое, что вы можете сделать — позвонить в бизнес-школу или тренинговую компанию и спросить, есть ли у них методологический центр. У многих компаний этого просто нет. Дело в том, что рынок этих услуг у нас в стране по большей части хаотичный. Зачастую у так называемых бизнес-спикеров есть опыт, но нет методологии, которая бы позволила донести его до аудитории и научить применять этот опыт на практике. Или наоборот — есть методология, но нет практического опыта в конкретной сфере.
Часто людям дают ложную надежду: если что-то получилось у успешного спикера, значит получится и у них. Это глубокое заблуждение. Например, многие ходят на занятия очень популярного бизнес-спикера, но никто из тех, кто ходит, его место не занял. В 90% случаев не получается. Если вы чего-то хотите достичь в этой жизни, вы должны идти прежде всего от себя — своих сильных сторон, своих уникальных качеств и стремиться построить свою жизнь, а не копировать чью-то. При этом это не значит, что не надо слушать и перенимать чей-то опыт, важно делать это с умом и осознано. И таких понимающих и осознанных людей становится всё больше, и именно они делают этот рынок цивилизованнее. Для спикеров и бизнес-тренеров это вызов: чтобы быть успешным в бизнес-образовании, ты должен быть и экспертом в той или иной сфере, и обладать методологией обучения. Европейские и американские бизнес-школы давно работают по такому принципу.
— Если в 90% случаев не получается перенести теорию на практику, в чем смысл обучения?
— Сегодня перед любым корпоративным университетом, бизнес-школой или тренинговой компанией стоит непростая задача — как сделать так, чтобы знания и навыки, которые получают участники, можно было применить в реальной жизни, то есть создать качественный перенос знаний и навыков в практическую плоскость участников. Кому-то это получается делать качественно (но таких единицы), кто-то об этом пока даже не задумывается и до сих пор на вопрос «А что вы хотите получить по окончании обучения?» отвечает: «У нас бюджет не потрачен, проведите нам что-нибудь...». Но, слава богу, таких компаний становится всё меньше. И пока те, кто занимаются обучением и развитием, не смогут системно создавать условия для качественного переноса знаний и навыков в практику, образование в сознании многих менеджеров и предпринимателей будет лишь «статьёй затрат», а не «инвестиций в персонал». «Не работает», — говорят они. Поэтому сейчас в сфере бизнес-образования наметилось несколько важных трендов.
Во-первых, создаются условия для переноса полученных знаний и навыков в практику обучаемых. Это достигается через практические задания, которые обучаемый должен выполнить сразу после обучения на рабочем месте, через общение с опытными менторами.
Во-вторых, актуализируется индивидуальная траектория обучения — когда эксперт в области обучения и развития на основе целей обучаемого, его сильных сторон и зон роста создаёт для него индивидуальную программу, которая корректируется по ходу его движения. Уже сейчас создаются сервисы, где искусственный интеллект помогает вам в вашем развитии. Представляете, что нас ждёт в будущем, когда эти технологии будут ещё более совершенными...
В-третьих, появляются тандемы, когда спикер — профессионал в той или иной отрасли, работает с профессиональным тренером. Один берет на себя содержательную основу, другой — методологическую. Также отмечу тандемы бизнес-школ и университетов. Обучаемый может числиться, скажем, в МГУ, а слушать лекции, сдавать задания преподавателю из другого вуза, что позволяет повысить качество образования и создаёт новое конкурентное преимущество, особенно для региональных вузов.
Сергей Кулыгин. Фото: business.rk.gov.ru
В-четвертых, возникают профессиональные сообщества, где через менторство, совместную работу, выработку профессиональных стандартов и многое другое происходит, как говорит один известный спикер, «взаимное опыление» всех участников процесса.
Сегодня обучение доступно в любой точке мира за счёт правильно выстроенной системы онлайн-образования, где ты не только слушаешь лекции, но постоянно в закрытых группах обсуждаешь полученные знания, рефлексируешь, получаешь обратную связь, применяешь их на практике. Наконец, активно внедряются в обучение и развитие персонала технологии искусственного интеллекта, big data, виртуальной и дополненной реальности, замена роботами преподавателей.
Вы можете спросить, каким будет образование будущего. Точно этого сказать никто не может, но оно точно будет совсем другим... И уже совсем скоро, через 10–15 лет.
— Вы упоминаете об участии в бизнес-преподавании человека с богатым практическим опытом, но разве бизнесмену-практику выгодно делиться своими компетенциями с потенциальными конкурентами?
— Большинство из тех, кто делится своим опытом, прекрасно понимает, что это их опыт и ничей более. И даже при хорошей методологии преподавания далеко не факт, что этот опыт удастся применить в других компаниях. Для людей это просто еще один способ заработать. В 99% случаев, когда привлекается спикер из бизнеса, это вообще не тренинг. Это может быть мотивационная речь, семинар, но не тренинг. Потому что тренинг должен формировать определенные навыки. Когда вы идете к спикеру-практику, вы никогда не сформируете навыков. Максимум, с чем вы уйдете, это с какими-то идеями и представлениями. Поэтому успешные бизнесмены и не боятся делиться опытом.
— Получается, что это в некотором роде обман...
— Как говорится, пипл хавает, почему бы и нет. Некоторые популярные спикеры за выступление могут получать от 200 до 500 тысяч рублей и более. Многие под это ИП открывают. Второй случай — человек уже дошел до такого этапа развития, когда ему просто хочется делиться опытом. Чисто психологический аспект. Он уже в других не видит конкурентов и понимает, что ушел далеко вперед. Есть и еще один случай, когда бизнесмен хочет сформировать свой персональный бренд.
— Каких преподавателей больше?
— У меня нет статистики, насколько я знаю, подобные исследования не проводились, но исходя из моего опыта, на первом месте у большинства бизнес-тренеров желание заработать. На втором — создание собственного бренда, а желание делиться — на третьем.
— Все это подрывает доверие целевой аудитории к бизнес-образованию?
— Да, но, как я и говорил, сейчас рынок становится более цивилизованным. Еще лет пять назад любой мог повесить себе бейдж с надписью «бизнес-тренер», и на его выступления шли люди. Сегодня уже нет. Те же пять лет назад у каждого в резюме я встречал слова «бизнес-тренер» или «бизнес-коуч», хотя что такое бизнес-коуч, непонятно...
— Кстати, скажите как специалист, что это такое? Я так и не понял.
— Вообще нет такого понятия. Коуч — это человек, который работает либо с одним клиентом, либо с командой персонально. В коучинге человек не берет на себя роль эксперта или бизнес-тренера (эксперта по методам формирования навыков). Коуч не формирует навыки. Он помогает работать с конкретными целями, направляет человека или команду через сильные вопросы.
— Конкуренция в сфере бизнес-образования остается сильной?
— Да, но все идет к тому, что на рынке в ближайшие пять-десять лет останется только пять-шесть крупных тренинговых компаний федерального уровня. Сейчас почти в каждом крупном городе есть как минимум одна тренинговая компания. Для примера — во всей Франции тоже работает только одна компания и тысячи фрилансеров, сотрудничающих с ней. Правда, у нас страна больше, но, думаю, мы придем к похожей модели.
— Какие темы и направления в бизнес-образовании сейчас востребованы?
— Зависит от специализации. В целом, сейчас популярна тема «Управление изменениями», потому что мы живем в период постоянных экономических, политических и социальных преобразований. Также популярны темы «Как мотивировать работников поколения Z», «Стратегическое и системное мышление», «Переговоры», «Работа со стартапами». Практически ушли в прошлое тренинги по продажам, поскольку у любой, даже средней компании уже есть свой собственный тренер.
— Кто сегодня составляет основную часть целевой аудитории бизнес-образования?
— Все зависит от уровня обучения и, конечно, его стоимости. Там, где стоимость обучения достигает 4 млн рублей (например, курсы MBI), целевая аудитория — это либо крупный бизнес, либо топ-менеджеры корпораций. Другие ниши закрываются теми или иными компаниями, исходя из ценовой категории.
— Дорогое бизнес-образование гарантирует его качество?
— Не факт. Есть много «накрученных» экспертов с точки зрения брендирования. Люди идут на их выступления просто потому, что это классно написать в резюме: мол, я был у этого эксперта на тренинге. Все прекрасно понимают, что ничему они там не научились, но зато эксперт популярный. Это, кстати, характерно не только для России. Второй момент — далеко не факт, что вы сами правильно выбрали курс обучения. Может, сам по себе продукт классный, но именно вам он не особо нужен. К сожалению, не во всех бизнес-школах есть свой эксперт, который помог бы определиться с выбором: какие навыки и инструменты действительно нужны слушателям. Но пока на рынке бизнес-образования высокая конкуренция, и игроки не особо обращают внимание на такие вещи. Какие-то фильтры для обучающихся есть, но они условны. Логика простая: клиент платит деньги, поэтому пусть он получает образование, даже если ему это не совсем нужно. В России еще нет этой культуры. Я думаю, что одна из профессий будущего — это эксперт, который будет формировать индивидуальную траекторию обучения и развития. Поколение, которое сейчас растет, уже не хочет просто так тратить свои деньги и время, оно хочет конкретного результата.
— А самому определить индивидуальную траекторию обучения невозможно?
— Все зависит от уровня осознанности. Но по опыту могу сказать, что это очень сложно, особенно для топ-менеджера, так как он уже на вершине пирамиды, и бывает непросто объективно оценить себя. Людям вообще сложно признать свои зоны роста. К примеру, если в бизнесе есть проблемы с коммуникациями, то часто их не анализируют и не стараются исправить, а говорят: «Да это клиенты у нас тупые, ничего не понимают».
— На фоне обозначенных тенденций какую роль, на ваш взгляд, будет играть высшее образование? Ведь конкретные навыки, которые сегодня так востребованы, можно получить, не обучаясь в классическом вузе.
— В мире происходит несколько важных вещей. Во-первых, мы наблюдаем сильное расслоение общества. Разрыв становится большой, средний класс постепенно уничтожается, причем не только в России. Почему средний класс стараются убрать? Потому что многие революции начинались именно со среднего класса. И многие государства осознанно идут на этот шаг. Во-вторых, власти понимают, что мы находимся на пороге кардинальных перемен, и в этих условиях необходимо стабилизировать ситуацию. Какими людьми проще управлять? Теми, у кого нет фундаментальных знаний. Соответственно, сейчас активно пропагандируется, что высшее образование не особо нужно. Можно нахвататься скилов (от англ. skill — навык) и все. Но если у вас нет базы, к примеру, математической, ваш удел — быть программистом приложений для телефона. В-третьих, новому поколению сложно усваивать большой объем информации в действующей модели обучения (парадигме), и это вызов для вузов. Они должны подумать, как изменить систему обучения, чтобы молодежь захотела и смогла. Никакое дополнительное образование не заменит вузов, потому что без фундаментальных знаний качественного прорыва совершить невозможно.
— Само бизнес-образование может быть фундаментальным, или речь исключительно о прикладном характере?
— У любой сильной бизнес-школы есть фундаментальная научная и практическая база. Конечно, вузы никуда не денутся, но будет появляться все больше курсов, цель которых — дать конкретные знания и навыки. И так как у нас в обществе наблюдается расслоение, думаю, мы придем к тому, что фундаментальное, как высшее, так и бизнес-образование, будет доступно либо очень талантливым, либо очень богатым. Остальным предложат дешевое онлайн-образование, и у людей будет формироваться мнимое ощущение, что они что-то умеют и знают. Но проблема заключается в том, что онлайн-образование как жанр (по крайне мере на данном этапе) не формирует знаний и навыков. Оно формирует только информированность человека. Одно время пытались доказать, что человек, который отлично играет в компьютерную онлайн-стратегию, начинает обладать стратегическим мышлением. Исследования этого не подтвердили. Человек просто классно играет конкретно в эту игру, но не может перенести это на другие ситуации, в свою жизнь или бизнес. Если, условно говоря, летчик научился управлять самолетом на симуляторе, это не значит, что он будет хорошо управлять настоящим самолетом, особенно во внештатной ситуации.
