Карантин был неизбежен и нужен. Все меры, принятые сегодня на уровне государства, неоспоримы и правильны. Если просто посмотреть на статистику и провести анализ ситуации, которая развивается в мире, мы увидим подтверждение тому, что математическая модель, на которую опирался Кремль в принятии решений, была прочитана правильно.
Быстрота введения военного положения и мобилизация ресурсов всегда были сильной стороной нашей страны. Но есть и слабая — деление представителей госсектора на тех, кто строит потёмкинские деревни, и тех, кто их разрушает и на их месте создаёт что-то новое. Первых в последние пять лет всё прибавляется. Они выживают, потому что показывают красивую картину вместо реальной. Это же деление присутствует и в бизнесе. Те, кто меньше всего делает нового и вкладывает в себя, а не в развитие компании, сегодня выживают.
Так вот, если допустить, что виноват в ситуации не только президент, то окажется, что есть как минимум три кита, на которых покоится новый кризис.
Кит первый. Ширма вместо дела: строительство потёмкинских деревень на уровне губернаторов, министерств, ведомств. Мы много лет возводим их вместе — те, кто рапортует о несуществующих успехах на своём месте, и те, кто молчит — на своём.
Государство все эти годы выделяло огромные бюджеты на здравоохранение. Но между деньгами и бумагами на их освоение стоят люди, и от их решений зависит многое, как минимум — результат от вложенного.
Работа последних лет над системой здравоохранения напоминала пьяного мясника в хирургии, который пытается сделать операцию на сердце через глаз. Все вокруг говорят ему: «Не нужно, так не получится». Но он упорно продолжает оперировать.
Вопреки «усилиям» и «напряженной» работе двух предыдущих кабинетов министерства здравоохранения, система устояла, и врачи смогли дождаться того, чтобы их голоса услышали. К 2020 году практически полностью была уничтожена фельдшерская система, сокращены бригады скорой помощи, отменена интернатура — важнейшее звено передачи медицинского опыта, и внедрено много других «полезных» инноваций.
Потемкинские временщики в работе — часто бессменные во власти регионов персоналии. Они идут по карьерным лестницам к губернаторству, рассматривая его лишь как очередную ступень наверх. В таком пути легко быть временщиком, главное — показать президенту красивую картинку.
Есть ещё одна категория, их условно можно назвать «ссыльными» — это часто бывшие министры, которые не справились с должностью на федеральном уровне.
Есть ещё и верные вассалы, которых по выслуге лет хорошо бы продвинуть, но реальных талантов нет, поэтому им дают полномочия на время, пока не подыщут нормального кандидата.
Все эти категории — благодатная почва для потемкинского подхода.
Есть и малая часть тех, кто работает под девизом «слуга царю — отец солдатам». Такие губернаторы, государственные деятели, да и просто служащие на вес золота! Их так мало, что можно начать вести российскую красную книгу редких видов государственных деятелей.
Знакомая ситуация, когда мэр города — не будем показывать пальцем на конкретные персоналии — бодро рапортует в прямом эфире, что в регионе и городе все хорошо, и больницы готовы. Но врачи выходят в прямой эфир в соцсетях и просят помощи, потому что ничего нет, одна фикция: аппаратов искусственного дыхания, средств защиты, лекарств — всего не хватает. Но врачи потом, а прямой эфир сейчас. И первый — для президента и кабмина, со вторым как-нибудь разберёмся. От эфира до эфира построим картину благоденствия в регионе и повесим на грудь очередную медаль. Прекрасный пример такой работы — господин Албин, на счёту которого развал всего строительного рынка в городе, убийственная политика ЖКХ и большое наследие, с которым пришлось разбираться уже новому правительству. Но несмотря на все «заслуги», он получил почетный знак «За особый вклад в развитие Санкт-Петербурга» в 2018 году, а прямо перед отставкой «Фонтанка» вручила ему премию как «Самому влиятельному чиновнику Петербурга». И он действительно был крайне влиятельной фигурой. И продолжил бы оставаться ею, если бы не споткнулся публично.
Строительство несуществующих деревень — это проблема региональная. Всегда найдётся идеолог стройки и те, что помогут в процессе возведения.
Президент дал полномочия — решайте сами на местах, исходя из ситуации в регионе, и принимайте те меры, которые считаете приемлемыми. В ближайшие несколько недель мы увидим результат этих решений на местах. Пока просто воздержимся от едких комментариев по поводу того, что мало кто предложил для своего региона индивидуальную программу. А некоторые и просто выпустили через неделю ту же бумагу, что получили из Москвы, без изменений.
Второй кит — нет пророка в своём отечестве, потому что система образования и отраслевой экспертизы развалена практически полностью.
Неотъемлемая составляющая сегодняшнего кризиса — безграмотность на самых высоких уровнях. Государственный служащий работает сегодня без оглядки на экспертное мнение.
Пример — вопиюще неграмотная работа министерств в системе образования, которую, как и здравоохранение, в последние годы успешно разваливают сверху. Уже нет молодого поколения докторов и профессоров, которые могли бы преподавать в вузах. Сократилось количество защит кандидатских и докторских.
Ученые скидываются и вскладчину публикуют свои работы в иностранных научных журналах за бешеные деньги, во много раз превышающие их собственные зарплаты, потому что такие нормативы сверху спускают вузам.
Научные школы, лишённые поддержки, умирают одна за другой. Яркая иллюстрация — необходимость делать тесты на коронавирус в Сибири. Все возмущались, почему нужно ждать так долго — потому что это единственная научная школа с подходящей инфраструктурой, которая сохранилась и была способна принять и переработать такой объём. Посмотрите историю «Вектора» — как он выживал вопреки политике государства от СССР до сегодняшних дней. И всё, что есть сегодня в Новосибирске, во многом сохранилось вопреки, а не благодаря.
Уничтожена система подготовки молодых кадров экспертами рынка. Чтобы преподавать в вузе нужна степень, а докторантуры закрыты в большинстве университетов страны. Система соискательства (которая позволяла работать в профессии и параллельно защищать докторские и кандидатские) теперь и вовсе отменена. Хочешь заниматься наукой — или работай в вузе и помирай на официальную зарплату, или иди в профессию и плати до полумиллиона за возможность приобщиться к науке и защититься, чтобы преподавать.
Вместо сильной системы образования мы породили сотни инфобизнесменов с квалификацией и интеллектом уровня табуретки. Тысячи бизнес-тренеров по всей России восполнили пробел отраслевой экспертизы, что породило «лоскутное одеяло» из разрозненных компетенций и часто ненужного воспитания лидерства вместо повышения профессиональной квалификации.
Здравоохранение и образование сохранились не благодаря, а вопреки системе и строительству ширм для вышестоящего.
Третий кит — работа с бизнесом и промышленностью в стране. Симуляция работы власти с бизнесом закончилась тем, что на глазах рушится экономика регионов.
Уже сейчас видно, что российский бизнес умирает. Тех, кого не добила работа правительства под руководством Медведева, смена губернаторов, неграмотность и непоследовательность работы новых команд в регионах и общие мировые проблемы, сегодня больше не имеют сил держаться на плаву.
Если бы кризис случился три-пять лет назад, то у бизнеса ещё хватило бы запаса. Но, измотанный пятилетним застоем, невниманием к своему существованию региональных властей, реальный сектор подошёл к кризису в ситуации, когда ресурсов сопротивляться больше нет.
Говорят, в кризисе выживают сильнейшие. Сегодня это не так. Выживут в большей степени хитрейшие. Те, что уволили в первый день весь коллектив, те, кто успел подать на банкротство и пройти его до постановления президента. Кто с улыбкой отрапортовал, что регион готов и больницы укомплектованы. Выиграют те, кто поставляет на прилавки имбирь по 5 тысяч рублей, не защищающие ни от чего перчатки.
Кто сейчас на своих иностранных многоэтажных вилах ведёт трансляции о самоизоляции и рассказывает, как ему бедному пришлось все закрыть и уехать гонимым из России за политические взгляды.
Выиграют сыны и дочери государственных деятелей, на которых переписано имущество родителей: за их наличные уже через месяц можно будет купить любой актив — от завода до маленькой деревни вместе с крестьянами. Но они не купят, им не нужно.
Выиграют те, кого выгнали с госслужбы, но пристроили в устойчивые коммерческие структуры. Останутся те, кто работал вчёрную, кто копил деньги на собственных счетах, кто не заплатил поставщикам.
Конечно, чудом выживут и те, кто создавал производства, внедрял инновации, кто поднимал целые отрасли. Но не благодаря, а опять вопреки.
Формируется новый бизнес-ландшафт страны. И виноват в этом будет не президент. А руководители министерств, губернаторы, депутаты, которым мы доверили представлять наши голоса, и мы сами.
Есть высказывание: «Царь хороший — царь не знает». В нашей стране иначе: президент знает — победить не может. Он тоже человек, а красивая ширма приятнее глазу. И рейтинг его, несмотря на непопулярность принятых мер, продолжает расти, потому что на фоне оценки работы региональных властей он выглядит как белая ворона, на которую все надеются. Только один человек не может управлять государством российским — это знает любой бизнесмен. Чем больше у тебя подчиненных, тем меньше ты можешь изменить что-то своими решениями на уровне третьего специалиста справа. И тем больше тебе рассказывают сказок о собственном бизнесе и том, как здорово идут дела.
Сталин был неоднозначным руководителем государства. Но не он написал миллионы доносов, не он сфабриковал тысячи дел. Это сделали россияне, те же самые, которые вместе с ним выиграли Великую Отечественную войну.
Вот такой мы противоречивый народ. Жжём на кострах своих вождей, прикрываем, как крепостные, своих губернаторов и министров и искренне верим в каждую вновь построенную потемкинскую деревню.
