Канд. архитектуры
Руководитель международной программы магистратуры «Световой дизайн» университета ИТМО (CLD ITMO University), рабочей группы проектного офиса «Умный Санкт-Петербург» по направлению «Световая среда». Член творческого объединения светодизайнеров RULD. Лауреат Премии Правительства Москвы в номинации «Архитектура и дизайн», 2014. Автор 20 научных публикаций и свыше 80 реализованных световых решений и концепций освещения. Порядка 13 лет занимается практической и исследовательской работой в области дизайна городской среды и архитектурного освещения. Разработчик дисциплины «Проблемно-ориентированный подход в проектировании световых решений», «Принципы и методы светового моделирования», «Креативные технологии». Соразработчик концепции международной образовательной программы магистратуры «Art&Science» Университета ИТМО.
— Пока многие работают в режиме самоизоляции, обнаружилось три проблемы: мы реже бываем на улице, поэтому страдаем от нехватки естественного света, свет для каждого в семье должен быть индивидуален, и находиться в одном и том же пространстве фактически круглосуточно — тяжело. Всё это влияет и на качество работы, и на качество жизни. Как можно улучшить ситуацию?
— Главное — воссоздать световой климат в течение дня, чтобы сохранить режим восприятия естественного света в течении суток. Нужно следовать изменениям ритма солнца внутри интерьерного освещения: в утренние часы и днём — больше света, а когда день идет на спад, и мы готовимся ко сну, — меньше света, различный спектр. Так наше физическое и психологическое состояние подстраивается под привычные ритмы. Внутри глаза есть системы регуляции, которые связаны с остальным организмом и дают ему определенные импульсы в зависимости от стимулов окружающего освещения.
Именно через зрительное восприятие регулируются другие циклы внутри нашего тела.
При условиях комфортного зрительного восприятия освещение способствует сохранению работоспособности, концентрации внимания, а если глаза постоянно устают, то страдает весь организм.
В первую очередь, в домах освещение должно удовлетворять функции пользователей, которые там живут, и иметь по возможности несколько сценариев, чтобы придать пространству разнообразие использования и предотвратить возможные конфликты интересов. Реализация каждой функции имеет свои правила. К примеру, на рабочем месте ребенка есть поверхность стола, есть экран компьютера и есть фон. Рабочая поверхность должна иметь достаточную освещенность для сохранения повышенной концентрации внимания, ребенок не должен создавать собою тень на рабочей поверхности. Фон должен быть минимальной контрастности, чтобы глаза фокусировались не только на экране. Поэтому не стоит работать при выключенном свете.
Рабочая поверхность должна иметь достаточную освещенность для сохранения повышенной концентрации внимания, поэтому не стоит работать при выключенном свете.
Создавайте и меняйте светотеневые эффекты: выключите один источник света, включите другие — низкие или боковые (торшеры, бра, карнизный свет или просто светильник) Светотеневые эффекты меняют пространство, а значит помогают эмоционально отдыхать, формируя новый психологический отклик от привычного интерьера. Сегодня каждый из нас ощутил замкнутость своего дома, каким бы большим он ни был.
Экспериментируйте со светильниками, создавайте разные группы освещения, используйте локальный свет. Так вы решите разные функциональные задачи: ребенок занимается, вы читаете книгу, другой член семьи отдыхает. Локальные световые решения создают зоны, которые психологически воспринимаются ограниченными друг от друга. Это быстрый способ без возведения стен организовать пространство, где каждый может чувствовать себя комфортно.
— Светодиоды — это вредный свет, при котором тяжело работать. Это миф?
— Всё зависит от статистики и рабочих процессов. К примеру, импульсный свет влияет на концентрацию, когда вы работаете на заводе с маленькими деталями. Если вы дома — где не один источник света, а несколько — такого мощного влияния нет. На утомляемость глаза сильнее всего влияет постоянная работа с экраном телефона и компьютера, это более вредно, чем синий спектр или что-то еще. В течение получаса до сна вообще не нужно использовать ни компьютер, ни телефон, так как это запускает определенные процессы внутри организма, и мы бодрствуем вместо того, чтобы спать.
— Некоторые производители выпускают компактные источники яркого синего света, чтобы компенсировать недостаток неба, который мы испытываем, постоянно работая в помещении. Считается, что они повышают эффективность и помогают сконцентрироваться. Это правда работает?
— В этой области ведется много исследований, и на самом деле это вопрос рекреационных зон, где происходит релаксация организма. Мы тоже проводили эксперименты на эту тему, по арт-терапии. Однако необходимо понимать, что устройства для релаксации, которые есть на рынке, — больше игровые. Они не воздействуют на работоспособность, концентрацию и уровень напряжения. А есть устройства для лечения и профилактики сезонной депресии. К примеру на данный момент применяют терапию ярким светом (Bright Light Therapy — BLT). Метод заключается в том, что в течение 30 минут в день человек находится на расстоянии 30-50 см от световой установки, которая производит 10 000 лк. Однако светотерапия подходит не всем: из-за повышенной яркости люди могут чувствовать дискомфорт и утомление глаз, а также использование приборов ограничено при некоторых заболеваниях глаз и психических расстройствах.
Наибольшее позитивное психологическое влияние оказывает имитация естественного света.
Исходя из исследований, наибольшее позитивное психологическое влияние оказывает имитация естественного света, а именно, его пространственная имитация угла падения, цветовой температуры, яркости, динамики, визуальных образов. Например, когда в доме блики или эффект солнечного дня за окном — эффект от светотени и солнца, нежели синие спектры.
— В чем вред синего спектра?
— Есть определенное влияние синего спектра на здоровье людей, но пока дискуссия проходит на уровне научных дебатов и исследований, поэтому на сегодняшний день нельзя сказать, что синий свет в домашних пространствах напрямую влияет на здоровье. Есть исследования, которые говорят о том, что нарушается здоровье детей, связанное со зрением, но в том случае, когда человек абсолютно недвижим. Остальное — вопросы статистики, а к каждой статистике можно придраться. Говорить о том, что синий спектр влияет на ту или иную болезнь, на мой взгляд, пока сложно. Если поставить на весы количество времени, которое мы смотрим в экран, то это гораздо хуже.
— Карантинный опыт повлияет на большие научные исследования в светодизайне?
— Мы уже сейчас понимаем, как изменится характер наших исследований. Например, вся Европа ориентирована на людей, которые малоподвижны: пожилые, инвалиды, дети в первые годы жизни. Это люди, которые имеют ограниченную возможность выходить на улицу и в целом перемещаться. Многие европейские исследования в световом дизайне направлены именно на их защиту. И это мощные исследования, потому что, когда ты понимаешь, как быть с человеком с ограничениями, ты понимаешь, как быть и с обычными пользователями.
К слову: важно в местах, где находятся маленькие дети или лежат больные, исключить слепимость. Мы мало об этом думаем, хотя очень просто проверить или хотя бы подойти и посмотреть, бьет ли им в глаза источник света.
— Почему бы тогда не провести одно большое исследование, выработать стандарты для разных групп людей — включая незащищенные — и использовать их по всему миру?
— Исследовать можно — сейчас мы занимаемся этим в рамках международного проекта Light4Health, но единых стандартов быть не может. Чтобы человек воспринимал среду как комфортную, нужно учитывать не только его физические особенности, но и индивидуальные, к примеру культурные предпочтения. Мы с вами знаем, жители южных и северных стран предпочитают разные цвета, так и с естественным светом.
Даже в пределах России — между Сочи и Санкт-Петербургом — будут большие различия в предпочтении цветовой температуры и при ее использовании внутри дома.
В одном эксперименте участвовало 175 человек из Северной Америки и Южной Кореи. Участники оценивали разные варианты гостиничных номеров, где вариативными переменными были интенсивность источников света и коррелированная цветовая температура. Результаты показали, что участники из Северной Америки предпочли номер в отеле с низкой интенсивностью и теплым белым светом, в то время как группа участников из Южной Кореи предпочла высокую интенсивность и теплый белый свет. Североамериканские участники также воспринимали тусклое освещение как более возбуждающее, чем яркое, в то время как корейские участники воспринимали яркое освещение как более возбуждающее. В целом, результаты исследования показали, что критерии дизайна освещения гостиничных номеров должны быть пересмотрены с учетом культурных различий.
Североамериканские участники также воспринимали тусклое освещение как более возбуждающее, чем яркое, в то время как корейские участники воспринимали яркое освещение как более возбуждающее.
— Получается, они предпочитали ту световую среду, в которой выросли?
— Да, это отклик на то, где ты провел большую часть жизни, на природно-климатические особенности, повседневную среду обитания и то, чего тебе не хватает. Это дополнение или воспроизведение комфортной среды.
— Наверняка, особенное восприятие света должно быть у людей Крайнего Севера?
— Как раз в этом году наша аспирантка поехала в Шпицберген. Там дневной свет есть всего 2 часа в сутки, а иногда его почти нет. Зато часто наблюдается северное сияние. Период, близкий к полярной ночи, вызывает в человеке чувство апатии, сонливость, вялость, подавленное настроение, повышенную утомляемость, а также становится причиной сезонной депрессии. В таких условиях люди быстрее теряют работоспособность и утомляются, что, в свою очередь, влияет на иммунитет. Мы исследовали работоспособность и адаптивность людей, сейчас подводим результаты.
— Расскажите о проекте Light4Health.
— Это международная площадка для обмена опытом. Америка, Германия, Англия, Швеция, Россия — пять ведущих вузов мира собрались для того, чтобы зафиксировать основные моменты, связанные с влиянием света на здоровье человека, включая культурные предпочтения и климатические особенности. Проходят летние школы, где мы создаем и изучаем жилые, рабочие и рекреационные пространства. Все данные будут выгружены на платформу Light4Health. Это будет и образовательная платформа, и в то же время исследовательская, где каждый может повлиять на свою область и представить собственные исследования.
Мы должны были представлять проекты первых летних школ на Венецианской архитектурной биеннале. Но, к сожалению, это перенеслось на сентябрь.
— Как выглядит прикладная работа в летних школах?
— Например, мы исследовали понятие атмосферы, хотя существует около 120 ее определений, не говоря уже о критериях. Хотя можно определить и универсальные, значимые составляющие атмосферы. Среди внешних природных факторов — погода, время года и суток, а также природные особенности местности. Среди внешних антропогенных — архитектура и интерьер, материалы и функциональные элементы среды. Среди социальных факторов наиболее значимыми являются присутствие и действия других людей, функциональное назначение места, происходящие там события. Также к наиболее значимым элементам атмосферы можно отнести освещение природные и антропогенные звуки. Мы выбираем конкретный параметр и исследуем. Например, атмосфера определяется углом зрения, светораспределением и адаптацией. Мы изучаем, при каком угле зрения меняется восприятие комнаты, как мы ее воспринимаем при дневном и искусственном свете. То есть мы создаем среду, где психологическое состояние человека меняется в зависимости от разности освещения, световой температуры, расположения источников света, и делаем выводы.
— Например?
— Один из студентов Школы светового дизайна ИТМО вместе с финским университетом в Оулу изучал предпочтение спектральных характеристик людей при чтении. Мы обнаружили расхождение в предпочтениях у групп, представляющих северные и южные регионы. Помимо этого, на протяжении всего дня меняются общие предпочтения воспринимаемых характеристик в зависимости от задачи (чтение-расслабление и чтение-концентрация). Несмотря на то, что каждый участник эксперимента имел индивидуальный характер изменения предпочтений на протяжении дня, преобладающее большинство респондентов показали динамический подход к формированию световой среды, а не следовали единому статичному сценарию. Это подтверждает тот факт, что проектирование адаптивной световой среды интерьера, например, при проектировании HCL-освещения, необходимо рассматривать как дизайн-задание, включающее в себя анализ пользователя, его деятельности и среды.
В других исследованиях специалисты выявили гендерную разницу в предпочтении цвета спектра и освещенности. Мужчинам нравится более высокий уровень освещенности, а женщины — более низкий. Хотя на кухне мужчины любят приглушенный свет, а женщины — более яркий. Зная эти и подобные вещи, можно создать комфортную среду для разных людей в одном пространстве. Но здесь важно, чтобы интеллектуальный свет работал сам. Чтобы система понимала, чего нам не хватает, усиливала и уменьшала яркость, меняла спектр. Автоматически. Хотя возникает проблема усреднения: если дома есть ребенок или пожилой родитель, то кому и как система будет отдавать предпочтение? Это вопросы для будущих исследований.
— Вы упоминали о том, что у людей будут совершенно другие требования к окружающей среде, когда они выйдут наружу после карантина. Почему?
— Люди оказались в более закрытой системе, которая заставляет подумать о себе, взвесить то, что происходит, обратиться к своему внутреннему миру. Взвешенность и желание видеть небо, видеть природу, видеть себя повлечет изменение требований и к уровню жизни, и к городскому пространству. Вопрос, который будет всеми обсуждаться, — эффективность и рациональность городской среды, то, что дает возможность видеть и ценить свободу. А свобода — это природа, воздух, окружающая среда. Будет переосмыслено потребление энергоресурсов, излишних внешних решений, которые мы иногда видим в Москве или Петербурге. К примеру, то же праздничное освещение, которое довольно активно используется и в будние дни, и в выходные при отсутствии смены этих режимов.
— Например, зеленая подсветка голых деревьев?
— Световая графика на деревьях — это хорошо. Есть много европейских работ, где она является художественной особенностью целых улиц. Но для этого нужен определенный тип деревьев, определенный тип крон, на которые художественно ложатся тени, когда хорошо читается структура дерева, чувствуется его оголенность. Поэтому то, что оно зеленое, — это странно, и говорит об особенности некоторых дизайнеров превращать желаемое в невозможное. Использование только зеленого света не передает эффекта листвы, который в некоторых случаях используют не всегда удачно.
Создавать экспериментальные решения нужно: города используют фестивали именно для экспериментов внутри города, а не для создания вау-эффектов.
Возвращаясь к первому вопросу — когда люди будут для себя выдвигать новые требования — как раз на фестивали нужно обратить внимание. Первое, что там будет обсуждаться, — решения, рассчитанные на вау-эффект, — медиафасады, праздничная подсветка. И обсуждаться будут строго: когда нет освещения детских площадок, странно появление мощных световых объектов, которые как бы что-то дают городу в плане туристической привлекательности, например, в дождливую погоду на Дворцовой площади, где это совершенно неуместно. И чиновники, и разработчики увидят, насколько люди станут более требовательными к окружающей среде, потому что обращение к своему внутреннему миру дает определенную гармонию, и когда она сталкивается с внешней дисгармонией среды — появляются конкретные вопросы, на которые проектировщикам нужно будет профессионально и точно отвечать.
Или, к примеру, Невский проспект, который мы имеем сегодня в странном виде. Попытка осветить только дорогу, чтобы исключить фоновое загрязнение, привела к тому, что пропала среда. Для таких мощных транспортных артерий, как Невский, важно не только архитектурное освещение, но и световое поле, которое позволяет видеть и людей, и троллейбусы, и автобусы, всю внутреннюю жизнь, которую дает территория тротуаров — именно через это мы определяем пространство как Невский проспект.
Попытка осветить только дорогу, чтобы исключить фоновое загрязнение, привела к тому, что пропала среда.
— То есть, Невский проспект стал территорией движения, но не общения и не отдыха?
— Да, сделано качественное решение для движения транспорта. А для зоны, где люди двигаются и общаются, нет. Невский проспект визуально погас, пространство чуть уменьшилось и затянулось. Мы зафиксировали на видео проспект, где одна сторона еще была со старым освещением, а другая — с новым. В глаза сильно бросалось отсутствие наполненности светом пространства верхнего уровня и бледность от покрытия на измененной части освещения Невского.
Как можно быстро запустить изменения, чтобы ощутить перемены на себе в ближайшем будущем?
— Я думаю, начинать нужно с дворовых пространств жилых комплексов, потому что это закрытые микросистемы, где уже есть и транзитные зоны, и общественные, и парковые — территории движения, общения и отдыха. Есть возможность договориться непосредственно с жильцами и властями, экспериментировать. Плюс мы можем близко подойти к пользователю — изучить, что ему нравится, а что нет.
