— В чем преимущества и каковы отличия театра кукол от других видов театра?

— Театр кукол — это не драматический театр, и судить о нем следует с другой точки зрения. Он живет по собственным законам, не по законам драматического театра, и тем более, не по законам психологического театра. Потому что все, что касается условности, фантастического и сказочного, все это в большей степени присуще театру кукол. То есть, это не какое-то копирование действительности, и не просмотр через увеличительное стекло, как об этом многие говорили, и это не кривое зеркало, а совершенно параллельная реальность. Но это все может принадлежать и любому другому виду искусства, поскольку в современном театре происходит смешение всех жанров. Элементы театра кукол используются и в драматических театрах, и в опере, и в балете, оперные актеры принимают участие в кукольных спектаклях, балетные артисты и хореографы ставят кукольные спектакли. Все настолько смешалось, так что никаких преимуществ и нет, наверное.

— Кукольный театр многие воспринимают только как постановки для детей. Но у БТК очень сильный репертуар постановок для взрослых. Как куклы помогают донести те или иные смыслы до взрослой аудитории?

— Взрослая жизнь так или иначе состоит из некоей манипуляционной системы. Мы либо под кем-то, либо над кем-то. Мне кажется, что театр кукол наглядно показывает, каким образом человек становится запросто управляемым, куклой, по сути дела. В этом есть прямой буквальный ход. Но взрослому человеку иногда очень хочется окунуться во что-то сказочное. И в этом иногда помогает кукольный театр, потому что есть масса людей, которые не любят драматические театры, потому что они не верят актерам, не верят в то, что происходят. А когда они неожиданно оказываются в театре кукол, срабатывают иные механизмы. Они не наблюдают за людьми, не оценивают их игру, они не театралы. Для них становится интересен образ, интересны какие-то ходы, тексты, сама история, рассказанная не людьми.

— Насколько сейчас в целом востребованы кукольные постановки у взрослых зрителей? Растет ли аудитория или наоборот, сужается?

— У нас есть своя публика, она завоевывалась все эти долгие годы. Допустим, у нас есть спектакль «Мы» по Евгению Замятину, где используются даже не куклы, а болванки, что само собой говорит о «кукольности» нашего мира. Это такой хит, на который без рекламы собираются полные залы. Нужно сочетать тему, на которую ты высказываешься, и «кукольный» способ выражения. Тема должна, так или иначе, привлекать зрителя, быть острой. Этому спектаклю уже более десяти лет, периодически возникают мысли списать его в архив, но все же восприятие идей, заложенных в «Мы», постоянно меняется. И зрители его требуют, и я рад, что нам удалось уловить те темы, которые востребованы и сейчас.

Спектакль «Синяя птица». Фото: БТК

— Вы работаете с куклами уже более 20 лет, с момента окончания СПбГАТИ по специальности «актер театра кукол». Чем вас привлек кукольный театр?

— В театральной академии я оказался, можно сказать, случайно. После службы в армии некоторое время не мог найти себя, поменял несколько мест работы, безуспешно пытался поступить на филологический факультет в университет. Но пришел на Моховую, и с какой-то легкостью и беспечностью поступил на актерский курс к Игорю Александровичу Зайкину. Так случилось, что в первый же год учебы в Петербурге были представлены два масштабных кукольных спектакля: «Песнь о Волге» режиссера Резо Габриадзе и «Неподвижный путник» Филиппа Жанти. Эти два величайших культурных события оказали и на меня, и на весь наш курс невероятное воздействие. Они «сдвинули» нам головы, показав, каким точным и проникновенным может быть театр кукол. Нам просто повезло, что это случилось в самом начале обучения, и мы стали совершенно по-другому относиться к театру кукол.

— Творческие принципы Руслана Кудашова — что в приоритете?

— Я никого не заставляю ничего делать. Это свобода выбора, моя личная свобода выбора темы, на которую я буду высказываться, и свобода выбора актера, который со мной работает. Если он хочет со мной работать, пусть работает, если не хочет, то не надо никого заставлять. А все остальное очень подвижно, и меняется. У Иосифа Бродского есть выражение: «У меня нет философии, у меня нет принципов, у меня есть только нервы», мне кажется, в последнее время у меня как раз остались только нервы.

Я возглавил БТК в 2006 году, в театр пришли молодые студенты, которые за прошедшие годы повзрослели. Делаю максимум для того, чтобы они развивались, не теряли форму, чтобы у них была работа, прежде всего. Поэтому были постановки с большим количеством актеров, что в принципе не соответствует современным кукольным тенденциям. Сейчас в моде короткие спектакли с минимумом действующих лиц и декораций. Но мы в прошлом году, к примеру, поставили «Синюю птицу» — сложная работа, декорации, большое количество кукол, актеров. Причем была использована технология так называемой «высокой подвязки» куклы, а это, пожалуй, самая сложная из существующих техник кукловождения. То, что театр взял такой вес, было важно. Как говорила Анна Ахматова, «главное — это величие замысла». Поэтому я рад воплощению этой идеи.

— Сила БТК — не только в куклах, но и в профессиональной команде. Какими специальными качествами должен обладать актер, работающий в театре кукол?

— Прежде всего, это терпение: актеры и режиссеры театра кукол не так популярны, как, допустим, драматические актеры и режиссеры. И получают они раза в два-три меньше, хотя выполняют не меньше работы по нагрузке. Мне кажется, это несправедливое деление, уже устаревшее, но мало кто на эту тему задумывается. Терпение, потому что очень многое связано с тем, что тебя не видно, если это чисто кукольный спектакль. Тебя, как персону, не замечают. Как это вынести молодому человеку, когда весь мир сейчас заточен на собственное «я», на собственное эго, которое мы постоянно выставляем то там, то здесь? Очень мало таких кукольников, которые ценят свою профессию, которые действительно служат этому виду искусства. Потому что все равно, как бы это высокопарно не звучало, это служение, это не может никогда превратиться в работу. Настоящие кукольники — это удивительные люди, которые создают некий мир, не выставляя себя напоказ. Таких людей, повторюсь, очень мало.

Руслан Кудашов Иван Солнцев, Алесь Снопковский. Репетиция спектакля «Плохо нарисованная курица». Фото: БТК

— Еще один кадровый вопрос — про молодых режиссеров театра кукол. Насколько знаю, вы автор идеи создания Центра современной кукольной режиссуры. Почему это необходимо?

— Да, такая идея была, но она пока не перешла в практическую стадию. Скажем так, возникли вопросы, которые я сам должен разрешить для себя, поскольку создание подобного центра требует инициативы еще и от молодых режиссеров. И я жду сейчас такой инициативы, вот только молодое поколение не очень хочет брать на себя ответственность. Этот центр — не детский сад, не подготовительная группа, это другие вершины. Поэтому возникают вопросы. Да, есть огромное желание не потерять потенциал молодой режиссуры. Но степень индивидуализма пока превышает степень ответственности, которую они должны на себя взять.

— Минувший год оказался сложным для всех учреждений культуры. Как пережил его БТК?

— Прошли без особых потерь, сохранили коллектив. За время карантина сделали квартирник по творчеству Майка Науменко, а также концерт ко Дню Победы. Выпустили фильм по творчеству Иосифа Бродского, провели концерт памяти Александра Башлачева, и фестиваль студенческих спектаклей. Потом залы стали открывать для зрителей, и уже в сентябре мы показали сразу пять премьер для детской аудитории, и две премьеры — для взрослых. Вот так на нас изоляция подействовала, решили сразу сделать много. Затем провели еще один студенческий фестиваль, уже в оффлайне. То есть в итоге порядка 20 премьерных постановок. Сейчас, когда говорю про это, до сих пор есть ощущение нереальности, что мы все смогли сделать. Фестиваль получился славный, студенты-режиссеры получили приглашения в различные театры и лаборатории. Был очень мощный хороший резонанс, и как-то все депрессивные пост-пандемические моменты этот фестиваль снял, переключил нас кардинально. Мы, во всяком случае, я сразу включился в работу, и это было спасение, это было прекрасно. И на самом деле, пандемия помогла мне осознать еще больше, осознать смысл того, что мы делаем, и необходимость того, что мы делаем.

— Вы активно проводите различные театральные фестивали, и уже в этом году успели провести два фестиваля, не так давно был третий проект — «Большие гастроли»...

— «Большие гастроли» — федеральная программа, в рамках которой театры из различных регионах показывают свои постановки. Программа «Большие гастроли» объединяет общее культурное пространство России, расширяет рамки творческого взаимодействия театральных коллективов, способствует привлечению новой зрительской аудитории на территории страны. Она организована компанией «Росконцерт», согласно в гастрольно-концертному плану министерства культуры России. Мы, к примеру, в рамках программы побывали в Магадане, Улан-Удэ, Иркутске. А в гостях в Петербурге побывал Красноярский театр кукол. Мы с ними давно взаимодействуем, там много режиссеров и актеров из Петербурга.

Спектакль «Синяя птица». Фото: БТК

— Как в целом вы оцениваете поддержку со стороны государства?

— Конечно, хотелось бы большего внимания. Говорил выше, что театры кукол находятся в более сложном финансовом положении, нежели другие театральные коллективы. Хотя, по сути, театрам кукол «предначертано» становится проводником театральной культуры для разных поколений — дети, приходящие в театр, становятся поклонниками театральных постановок и во взрослой жизни. Сложно оценивать ситуацию, я все же не директор театра — он у нас еще не назначен. Могу сказать очень просто: если бы мои актеры получали нормальную зарплату, мне было бы легче собирать их на репетиции. Это то, что нужно исправлять, потому что иначе люди просто оставят это в какой-то момент времени, и все. Они не могут всю жизнь выживать. И так происходит практически повсеместно, во всех кукольных театрах, потому что это последняя статья финансирования, кукольные театры меньше всего получают. И понятно, что мы все находимся на какой-то грани.

— В середине мая Большому театру кукол исполнилось 90 лет. На чем предполагаете сосредоточиться, скажем, в ближайшее десятилетие? Какие новые тренды современности могут проявиться в постановках театра?

— Да, камерно отпраздновали, вспомнили всех, кто создавал Большой театр кукол. Была официальная часть, потом концертная, с капустником, потом прошла первая читка моего текста, который ляжет в основу будущего спектакля «Обратная сторона древа».

Планирую, что мы вернемся к работе над романом Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества». Мы со студентами уже давно подступаемся к этому произведению, даже были рабочие показы, но до какого-то внятного итога история не была доведена. Есть горячее желание сделать «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева. Это сложное произведение, к которому очень тяжело подступиться, но тем не менее, я буду его ставить, и это точно работа не на один год.

Естественно, закончим трилогию больших спектаклей для детей. Мы начали ее несколько лет назад спектаклем «Пиноккио», вторым спектаклем стала «Синяя птица», которую мы выпустили в конец пандемии, и третьим спектаклем станет «Алиса в стране чудес». Это большие спектакли для детей, они и по времени продолжительные, и по затратам. Известна история, что современный мир, в частности, интернет, приучают детей к недолгому сосредоточению, к рваному вниманию. И эти спектакли для детей призваны тому, чтобы научить детей длительному вниманию.

Что касается тем, то мы должны познавать самих себя, и не должны уставать. Мне кажется, это самая главная работа, на которую мы способны, познавать себя можно как и на взрослом материале, так и на детском. А для этого достаточно работы с самим собой, и с репертуаром.