Федеральная налоговая служба (ФНС) России все чаще требует подтверждения реальности сделок, их экономической целесообразности и доказательств проявления должной осмотрительности при выборе контрагента. И неправильное поведение при разговоре в ФНС может обернуться значительными доначислениями, отбиться от которых будет сложно.
По итогам 2018 года рост налоговых поступлений составил 23%, по сравнению с 2017 годом, в консолидированный бюджет и 30% — в федеральный. В данной связи глава ФНС Михаил Мишустин отмечал ранее в рамках своего доклада основной тренд налогового администрирования: «Ключевой принцип в контрольной работе — начинать проверку только в тех случаях, когда инструментами предиктивной аналитики выявлены схемы уклонения от уплаты налогов. Подчеркну: выбор объектов для назначения ВНП не случаен. Он основан на детальном анализе данных АСК НДС-2, позволяющем контролировать все товарные цепочки». В 2018 году по результатам работы с АСК НДС-2 в бюджет дополнительно поступило 13 млрд рублей, из них 12,4 млрд обеспечены «за счет самостоятельного уточнения налогоплательщиками своих обязательств». Некоторое время назад, летом, в эксплуатацию были введены еще более совершенные системы налогового контроля и администрирования — АСК НДС-3 и АИС «Налог-3».
Цифровизация налоговой службы, интеграция с базами других ведомств (и даже обмен информацией с интернет-провайдерами на предмет сопоставления IP-адресов для выявления аффилированности субъектов бизнеса) и аналитические возможности программных продуктов коренным образом изменили налоговое администрирование. С одной стороны, нивелировался так называемый человеческий фактор, с другой — именно в силу этого снизились требования к опыту и квалификации сотрудников ФНС. Так, текущие открытые вакансии (актуальность на 1 октября) в налоговых инспекциях Петербурга позволяют судить о требованиях к нанимаемым сотрудникам: для позиции специалиста первого разряда отдела налоговых проверок не требуется ни опыта работы, ни высшего образования, а предлагаемый уровень оплаты труда варьируется от 9 до 18,5 тыс. рублей в месяц. Для работы главным государственным инспектором отделов налоговых проверок высшее образование уже требуется, но квалификационные требования к опыту работы не установлены, хотя наличие опыта работы «приветствуется». Заработная плата — от 16 до 18 тыс. рублей при ненормированном рабочем дне.
«Инспектор на месте больше не должен вникать в ваши проблемы, глубоко разбираться в сути бизнеса или тонкостях бухгалтерского учета. Система просигналила о возможном нарушении, дело исполнителя — заставить налогоплательщика отдать деньги с минимальными трудозатратами для инспекции», — считает генеральный директор компании «Сектор» Михаил Яковлев. На практике бизнес сталкивается с процедурными нарушениями в ходе проверок.
Цифровизация налоговой службы, интеграция с базами других ведомств и аналитические возможности программных продуктов коренным образом изменили налоговое администрирование.
Существует ряд видов и целей вызова в инспекцию, например вызов в ИФНС в качестве свидетеля. Данная процедура урегулирована ст. 90 НК РФ. Согласно этой норме, ИФНС вправе вызвать для допроса посредством повестки любое физлицо, которому могут быть известны какие-либо значимые для налогового контроля обстоятельства. На практике инспекторы часто вызывают свидетеля для дачи пояснений по вопросам уплаты налогов на основании ст. 31 НК РФ, а то и просто по телефону. Предприниматели эту процедуру называют «налоговый допрос». Схожим по духу мероприятием является и прохождение налоговой комиссии.
Часто основной целью налоговиков при «допросе» является поиск доказательств умысла в совершении налогового правонарушения. И здесь случаются казусы. Так, нередко вызов в инспекцию сопровождается рекомендацией прийти вместе с контрагентом. Однако явка с контрагентом может рассматриваться как признак аффилированности. Летом прошлого года много шума наделало письмо ФНС России от 10.07.2018 № ЕД-4-15/13247 «О профилактике нарушений налогового законодательства», в котором ФНС России рекомендовало считать присутствие официальных представителей (адвокатов) при проводимых допросах как признак недобросовестности налогоплательщика, то есть одно из свидетельств того, что он не ведет реальную деятельность, не в состоянии самостоятельно дать пояснения по вопросам хозяйственной деятельности, а декларации могут подписывать неуполномоченные либо неустановленные лица. В ноябре 2018 года этот документ был официально отозван ФНС России, тем не менее сам прецедент позволяет оценить отношение властей к правам бизнеса.
Михаил Яковлев также говорит о широкой практике «неформальных» методов побуждения к уплате налога, в том числе через «убедительные» просьбы заплатить налог за контрагента при выявлении разрыва в цепочке НДС. По сути, налоговая обязанность «вешается» на того, кто даст слабину. «Ситуация обусловлена тем, что система контрольных показателей в ФНС в значительной мере связана с отработкой сигналов „АСК-НДС“, систематическоенезакрытие налоговых разрывов приведет к серьезным проблемам для инспектора и районной инспекции в целом. По опыту прошлых лет ясно, что с компаний-однодневок взыскать деньги не выйдет. В связи с этим возникает соблазн „повесить“ налоговые санкции на тех, кто, с одной стороны, ведет реальный бизнес и не сбежит, а с другой — не имеет постоянного штата юристов и в недостаточной мере разбирается в тонкостях налогового законодательства. Стоит отметить, что в такой ситуации инспектор вполне может проигнорировать аргументы о том, что неуплата налога контрагентом не связана с решениями самого налогоплательщика», — поясняет Михаил Яковлев. «Действительно, выгодоприобретатель фактически „назначается“ среди контрагентов в цепи, выявленной автоматизированной системой контроля. Ваш контрагент в пятом колене может оказаться недобросовестным, а вас, как самую порядочную компанию (имеющую необходимые ресурсы, значительные активы, безупречную налоговую историю) в цепи, настоятельно „попросят“ уточнить декларацию и оплатить налог за кого-то из контрагентов. Кстати, это касается не только случаев закупки, но и реализации товара (работ, продукции)», — согласен владелец ГК «Шумейко и Партнеры» Дмитрий Шумейко.
«Вызов на допрос — это в общем приглашение на беседу, ее обычно проводит рядовой сотрудник, по итогам составляется протокол. Следующий уровень — комиссия по легализации налоговой базы (обычно по вопросу серых зарплат) — ее уже проводит начальник инспекции, часто с привлечением органов МВД и прокуратуры. Эта беседа тоже достаточно вежливая, по итогам также выдается протокол. Самый жесткий вариант — совещание по легализации налоговой базы. Проводится руководителями среднего звена инспекции, записей беседы не ведется, протокол не выдается», — объясняет заместитель генерального директора компании «Сектор» Александра Смирнова.
Правила поведения в налоговой таковы. Во-первых, не игнорируйте вызов в инспекцию. Факт неявки на допрос генерального директора либо главного бухгалтера в ходе, к примеру, камеральной проверки возмещения НДС может послужить одним из оснований для отказа компании в возврате либо зачете налога, а также признаком отсутствия ведения реальной деятельности. «В соответствии с новыми практиками работы инспекторы вполне могут повесить отметку о недостоверности сведений в ЕГРЮЛ, после чего вашей компании будет крайне сложно участвовать в торгах или даже открывать новые счета в банках», — говорит Михаил Яковлев.
Что касается устного вызова в ФНС (по телефону), то инспектору достаточно убедиться, что с ним говорит именно директор Петров, далее составляется телефонограмма об извещении. Однако если вы хотите лучше подготовиться к визиту, то существуют разъяснения ФНС, которые предписывают инспекторам использовать для вызова повестки. Форма повестки закреплена в письме ФНС России 15 января 2019 года № ЕД-4-2/356@. Здесь также стоит отметить, что для подготовки к беседе имеет смысл внимательно изучить письмо ФНС № ЕД-4-2/13650@ от 13.07.2017 — в приложениях к этому письму обозначены вопросы, которые будут задавать инспекторы. Имейте при себе актуальную отчетность компании, перечень основных контрагентов с краткой справкой по основным или проблемным. В инспекции, как показывает практика, отвечать лучше коротко и по существу. Формулировки «не помню», «не знаю», «забыл» лучше заменить на «необходимо уточнить», «прямо сейчас не могу вспомнить, надо поднимать документы».
Часто основной целью налоговиков при «допросе» является поиск доказательств умысла в совершении налогового правонарушения. И здесь случаются казусы.
Все вменяемые вам доначисления должны быть обоснованы, надлежащим образом оформлены, и в любом случае их можно и нужно обжаловать, если вы с ними не согласны. Объяснения на комиссии по легализации заработной платы должны быть убедительными и документально подтвержденными. Можно ссылаться на небольшой срок работы организации и отсутствие прибыли, сокращение объемов сбыта, работу сотрудников по совместительству на полставки и т. п. Имейте в виду, что ИФНС мониторит и сайты по подбору персонала, сопоставляя указанные в объявлениях цифры с отчетностью. Впрочем, некоторые работодатели в вакансиях включают в состав заработной платы социальный пакет.
Если вас вызвали на «обычный» допрос или на комиссию по заработной плате, то по завершении беседы вас должны ознакомить с протоколом — его имеет смысл изучить внимательно. Настаивайте на том, чтобы исправить несоответствия между написанным и тем, что вы говорили. Свободные строки перечеркните (буквой Z или иначе) во избежание внесения изменений в подписанный вами протокол. Кстати, протокол может быть использован в качестве доказательства по делу.
Статья 54.1 НК РФ «Пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов» гласит, что налогоплательщик не должен умышленно искажать факты хозяйственной жизни и сведения об объектах налогообложения. Если это правило соблюдается, то налогоплательщик может осуществлять налоговую оптимизацию при одновременном соблюдении двух принципов:
1) принцип деловой цели: основной целью сделки не может быть экономия на налогах (неуплата (неполная уплата) и (или) зачет (возврат) суммы налога);
2) принцип реальности: обязательство по сделке исполнено именно тем лицом, которое заявлено стороной договора (либо лицом, к которому обязательство перешло по закону или договору).
Кроме того, необходимо проявлять «должную осмотрительность» при выборе контрагента. Эти критерии достаточно широкие: так, даже несовпадение фактического адреса с юридическим может указывать, по мнению ФНС, на неблагонадежность контрагента.
«Из многолетних наработок, в части должной осмотрительности, хочу отметить необходимость наличия следующих документов: копий учредительных документов, копий деклараций по НДС и налогу на прибыль, документов, отражающих результаты поиска контрагента, отбора и мониторинга, источники информации, сайт, коммерческие предложения — и... деловой переписки, в том числе электронной», — комментирует Дмитрий Шумейко.
«Не следует самостоятельно пытаться „изобрести“ документы, подтверждающие благонадежность контрагента. Во-первых, это уже уголовный, а не налоговый кодекс, а во-вторых, вы не можете знать, что на контрагента уже есть у инспекторов. Так, например, странной будет выглядеть ситуация, в которой ваша компания отчитается накладными, согласно которым товар принял человек, отбывающий длительное наказание в местах лишения свободы, особенно если вы будете утверждать, что только что с ним встречались», — добавляет Михаил Яковлев. Ряд банков имеют сервисы по проверке контрагента: это система «Светофор» (ее аналоги) в системе «Банк-Клиент», также и ФНС запустила на своем сайте систему «Прозрачный бизнес». Кроме того, на рынке существует значительное количество организаций, занимающихся проверкой благонадежности контрагента, биографии физических лиц.
«У нас все более популярной становится такая очень важная форма взаимодействия, как налоговый мониторинг, — заявлял весной текущего года Михаил Мишустин. — Уже 44 наши крупнейшие компании встали на такой налоговый мониторинг с налоговой инспекцией. Это специальная форма взаимодействия с налоговой службой, когда мы отказываемся от выездных налоговых проверок вообще за полную открытость учетных систем крупных налогоплательщиков. То есть практически мы видим онлайн то, как работают наши крупные компании. И уже сегодня примерно 12,5% налоговых доходов в федеральный бюджет эти компании уплачивают. Дано поручение председателем правительства расширять этот эксперимент». С 2020 года к эксперименту будет подключено 95 компаний. Да, пока речь идет о крупнейших налогоплательщиках. Но, считают эксперты, общий тренд таков, что данная система в не слишком отдаленном будущем будет применяться полностью ко всем субъектам бизнеса.
Генеральный директор консалтинговой компании «Вильчур и партнеры» — Термин «налоговая безопасность» появился не сразу. Изначально говорили о налоговой оптимизации как о комплексе мер по снижению налоговой нагрузки компании. Однако уже больше 15 лет мы наблюдаем смену запроса от бизнеса: запросов на снижение налогов становится все меньше, но параллельно растет спрос на обеспечение безопасности в процессе такого снижения. Безопасность стала необходимой и главной составляющей оптимизации.
Но и сам подход к налоговой безопасности тоже не стоял на месте. Менялись условия, при которых налоговая оптимизация считалась безопасной. И здесь можно выделить три этапа. Первый этап — примерно с середины девяностых до середины нулевых — для безопасной оптимизации было достаточно правильно оформленных документов. Второй — следующее десятилетие, когда необходимо было к этим документам представить экономическое обоснование. Нужно было доказать, что действия налогоплательщика не были направлены именно на снижение налоговой нагрузки — основная цель была другой. Тогда и появилась конструкция обоснованной и необоснованной налоговой выгоды.
Однако спустя еще восемь-десять лет и этого оказалось недостаточно. Основную роль стало играть соответствие предлагаемых налогоплательщиком объяснений реальности. Начался анализ фактических бизнес-процессов, поиск в них признаков имитации. Вот на этой стадии мы сейчас и находимся. И здесь в полную силу проявилась главная ловушка, которая возникла еще на второй стадии. Состояла она в том, что оцениваться стала не законность или незаконность применяемой схемы оптимизации, а законность цели ее применения.
Поясню на примере. Компания производит и продает продукцию. В какой-то момент владельцы принимают решение создать отдельную компанию для розничной торговли. Законно? Конечно. Только эта компания создается «для вида», в ней работают те же продавцы, она располагается в том же помещении, обслуживается теми же работниками бухгалтерии и отдела кадров. В общем, сплошная имитация самостоятельной деятельности. Очевидно, что цель ее создания — не формирование отдельной бизнес-единицы, а экономия на налогах. И это приводит к закономерному результату — доначислению налогов.
Также необходимо помнить, что и работа налоговиков не стоит на месте. Системы налогового контроля совершенствуются — появляются новые программные комплексы, автоматизируется обмен данными с другими органами. Меняется формат деятельности самих налоговых органов, происходит сближение их работы с силовыми структурами. Это сопровождается изданием общих методических документов для налоговиков и Следственного комитета.
А чем отвечает бизнес? Самое странное, что практически ничем. Пытаясь объяснить, что методы оптимизации десятилетней давности сегодня неприменимы, чаще всего мы сталкиваемся с ответом: «Да ладно, мы всегда так делали». Более того, присутствует парадоксальная вера в волшебную таблетку: есть схема, она законна, проверена на практике, ее можно просто взять и применить. Это, кстати, одна из основных опасностей семинаров по оптимизации, где предлагаются такие схемы. На бумаге и со сцены все прекрасно, но на практике — как у Михаила Жванецкого: «включаешь — не работает».
Почему так? Да потому, что работа по построению безопасной налоговой оптимизации не должна напоминать копирование чужого рисунка. Она должна быть похожа на работу в сегменте строительства. Сначала идут изыскательские работы — анализ рисков и возможностей. Затем делается проект — та модель, к которой нужно прийти. К ней создается рабочая документация — обоснование и подробный план перехода. И только потом начинается внедрение. Хотя, конечно, волшебная таблетка (простите, схема) намного удобнее. Потому так и хочется сказать, что налоговая безопасность — она не в схемах, а в головах.
Санкт-Петербург
