Зачинателем дискуссии стал председатель Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков, заявив, что профсоюзная сторона предлагает в некоторых необходимых случаях, при процедуре банкротства, использовать механизм национализации для социально значимых стратегических предприятий в случае угрозы невыполнения ими общественных важных функций, в том числе сохранения занятости. «В принципе это нормальная рыночная мера в тех необходимых обстоятельствах, когда банкротство той или иной крупной компании ведёт к значительным общественным возмущениям, „возмущениям“ в том смысле, что потерям — и для сохранения рабочих мест, и для развития экономики», — уверен Михаил Шмаков.
Обращу внимание, про предприятия, работающие с гособоронзаказом, в этой ремарке ни слова. «Социально значимые стратегические предприятия» — таких у нас гораздо больше, нежели естественным образом входящих в этот список «оборонщиков». Про оборонзаказ уточнил уже сам президент, сначала сказав, что национализация носит крайний характер, «и в данном случае совсем не обязательно, что эта мера приведёт к повышению экономической эффективности и повышению жизнеспособности предприятий». «Если собственники не справляются с текущей работой и не могут эффективно использовать в том числе и помощь со стороны государства, а она в целом оказывается. Да, такой инструмент возможен, в том числе и в случае, хотя это совсем другая история, но тем не менее, злостного невыполнения гособоронзаказа отдельными предприятиями. Здесь вообще всё понятно, кроме эффективности работы со стороны менеджмента, потому что деньги государственные выделяются исправно, ритмично, без всяких задержек», — продолжил президент.
В принципе идея национализации в целом, и пересмотра итогов приватизации 90-х в частности, далеко не нова, и ее часто высказывают вполне себе маститые экономисты. Казалось бы, в условиях, когда огосударствление экономики приняло масштабный характер, впору говорить о том, что частного бизнеса становится все меньше, что может критически повлиять на темпы развития страны. «Модель российской экономики остается точно такой же, какой она и была: она тупиковая. Это огосударствленная экономика с огромными регулятивными издержками, которая совершенно не настроена на рост. Экономика вертикалей, с избыточными налогами, с очень мелкой финансовой системой... Нужно менять модель экономики, подчинить все экономические и административные инструменты очень простым задачам — продолжительность и качество жизни, темпы роста, технологическая модернизация. Так, чтобы каждый инструмент — кредит, процент, налоги, валютные курсы, инвестиции, бюджет, таможенное регулирование (тарифные и нетарифные барьеры), государственные инвестиции и так далее, — было подчинены именно этим задачам. Плюс — разгосударствление, демонополизация, резкое сокращение административного бремени в российской экономике, хотя бы вполовину, потому что жить с этим невозможно», — говорил ранее известный российский экономист Яков Миркин.
Но есть твердое ощущение: говоря о неэффективности предприятий, работающих на выполнение оборонного заказа, президент страны оценивал ситуацию, как говорится, «в целом». Сколько в России частных предприятий, выполняющих проекты для ВПК — информация закрытая. Но абсолютное большинство качественных оборонных заводов давно консолидированы в государственные холдинги. И именно в них зачастую наблюдаются те проблемы, о которых говорили на совещании. У оборонщиков своя правда — срыв сроков поставок всегда можно объяснить отсутствием финансирования. На слуху история, случившаяся года два назад, когда кораблестроители Петербурга говорили о том, что строительство кораблей для ВМФ под угрозой срыва как раз по причине отсутствия денег.
Как бы не был мал круг предприятий, работающих на ВПК, но при этом на удивление многих, остающихся частными, их собственники явно вздрогнули, прочитав слова главы государства. Они ведь и так «ходят по струнке». Тут от условий выполнения государственного заказа многие открещиваются по причине излишней бюрократии и прочих сопутствующих условий. А уж оборонный заказ — это ужесточение контроля в разы.
Впрочем, наряду со сторонниками национализации, есть и ее противники, к примеру, президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин. «Национализация — это ведь изъятие собственности не по принципу экспроприации, а это определённая компенсация. И, кроме передачи более эффективным собственникам, нужно разойтись и с предыдущими собственниками. У нас, к сожалению, сейчас есть уже некоторые случаи, когда фактически происходит не национализация, а экспроприация на основании таких аргументов, которые, на мой взгляд, требуют обсуждения», — считает Александр Шохин. Вот с ним стоит согласиться: вместо того, чтобы обсуждать вопрос национализации (он рискует остаться вечным, его будут вбрасывать в информационное поле по мере необходимости), важно обратить внимание на те случае, когда бизнесменов попросту лишают их активов.
