Каким будет вектор развития отечественной фармацевтической индустрии? Об этом мы поговорили с председателем правления Ассоциации фармпроизводителей ЕАЭС Дмитрием Чагиным.
— 2020 год отрасль начала с новым министром здравоохранения, с новым составом правительства. Как будет фарминдустрия развиваться в новых реалиях? Что нас ждет?
— С Михаилом Мурашко мы знакомы давно. У него замечательный заместитель Валентина Косенко — очень опытный специалист. А для нас, для фармпромышленности, Росздравнадзор — ключевая структура, там решаются основные, жизненно важные для фармпроизводства вопросы: регистрация медицинских изделий, вопросы, связанные с маркировкой лекарственных препаратов. Специалисты предыдущего состава Росздравнадзора как раз были одни из первых, кто инициировал эту тему в РФ. Это и вопросы контрафакта лекарственных препаратов, которые надо изъять с рынка, и лаборатории по контролю качества, которые они открыли по всей России. Ну и просто человеческий подход. Помню такой эпизод. На Петербургском международном экономическом форуме мы организовывали круглый стол по экспорту фармпродукции. И в самый последний момент выяснилось, что кто-то из ключевых спикеров не сможет прийти. Мы буквально в коридоре форума нашли Михаила Мурашко, объяснили ситуацию. Он позвонил, отложил мероприятия, которые у него были намечены и откликнулся на нашу просьбу. И мы проговорили полтора часа по теме, которую он не готовил для нас заранее. Мне с ним комфортно общаться. Он безусловный профессионал. Я, конечно, за то, чтобы система в своем внутреннем устройстве претерпевала какие-то изменения и периодически в определенных аспектах обновлялась. Но, на мой взгляд, вот такие профессионалы должны оставаться краеугольным камнем. И ещё немаловажный момент.
С учетом того объема и темпа роста, который за последние годы набрала фармотрасль, человеку стороннему, не знакомому с этой системой, вписаться в неё было бы крайне сложно.
В этом году будет проходить X Life Science Invest, который мы придумали и делали как профильный фармацевтический форум. А когда мы только начинали, я помню, какого труда стоило собрать всех на одной площадке. Мы так долго выстраивали взаимодействие Минздрава, Минпрома, Минэка, ФАС, Союза промышленников и предпринимателей. Минздрав вообще был крайне закрытой структурой, которую пригласить к диалогу было невероятно сложно. Они публичности боялись страшно. А ведь их участие в диалоге критично важно — промышленный блок работает по заказу Минздрава. Именно от них мы узнаем актуальную потребность отрасли. Это и вопросы импортозамещения, а сейчас мы уже говорим об импортоопережении. Шаг за шагом на первый план выходят вопросы производства фармацевтических субстанций. Они были актуальны всегда. Но, если раньше мы сосредоточивались на решении первоочередных задач, формировали отрасль, теперь на повестку дня выходят вопросы углубления локализации. Когда мы начинали, в списке ЖНВЛП было порядка 7% отечественных препаратов. А сейчас цифра приближается к 90%. Не много в России отраслей промышленности, которые с точки зрения президентских указов были бы так последовательны. Локализация, глубокий цикл. Начинали мы с того, что, в лучшем случае, это были иностранные препараты, которые здесь переупаковывались. А сейчас это уже переход к синтезу фармсубстанций, углубление стадий синтеза. Лекарственная безопасность — это не переупаковка препаратов.
Архив Дмитрия Чагина
И вот эта вся последовательность, которую мы сумели выстроить совместно с Минпромторгом. Я очень рад, что Денис Мантуров остался работать, наш всеми любимый Сергей Цыб. Они с нами с первого дня. Крайне рад, что профильный вице-премьер, который нас курирует — Юрий Борисов. Он профессионал. Прежде мы долго не могли продвинуться в решении актуальных вопросов. Меня всегда удивляло, что 11 человек аппарата вице-премьера диктуют правила для 500 человек — сотрудников Минпромторга. А у них мнение подчинено одной мысли: как доложить в Минфин о том, что сэкономлено какое-то количество денег. Но это не про нашу отрасль. Потому что у нас речь не идет об экономии на пациентах. У нас речь идет о том, каким образом и какими темпами мы создаем ту отрасль, которая во всем мире формировалась столетиями.
— Каков сегодня основной рефрен в переговорах бизнеса и государства?
— Создание отечественных уникальных препаратов, современные лаборатории, разработка инновационных препаратов. Простой пример- компания «Герофарм», которая, имея хороший спектр препаратов в портфеле, зарегистрировала новые инновационные продукты для лечения сахарного диабета. Это же не в один день выстраивалось. Без поддержки государства это было бы невозможно. Сейчас мы отрабатываем вопросы по субсидиям со стороны государства в плане продолжения успешного роста. Но этого недостаточно. Взгляните на опыт других стран, на отношение государств к своим производителям. Вспомним легендарное «сделано в Америке». Когда государство понимает, что, если оно поддерживает своего производителя, то и деньги остаются в стране, и экспорт набирает серьезные обороты. Деньги «в стране» идут на развитие науки, на возможность приглашения лучших специалистов и ученых со всего мира. Это и вопросы формирования современных, авторитетных лабораторий. Понастроить можно чего угодно. А кто там будет работать? Какие люди будут для страны выстраивать логику стратегии?
Неслучайно стратегия «Фарма-2030» создавалась именно в Петербурге. Плохо, что она не утверждалась долгое время.
Из-за противостояния, которое было со стороны предыдущего профильного вице-премьера, нормальному течению процесса, быстрому вниканию в суть вопроса. Мы же понимаем, что разногласия возможны везде. Есть разные мнения, что-то необходимо учесть, не исключены ошибки и пробелы, нужны дополнительные обсуждения. Но это динамичная работа. Я Юрия Борисова хорошо знаю. Он на своем предыдущем посту курировал оборонную промышленность, не раз приезжал в Петербург. Я видел его подход к работе, к решению вопросов. И такой подход мне очень импонирует. Оборона. Лекарственная безопасность. Безопасность в своей внутренней сути. Эти понятия очень близки между собой. Железный щит государства. Это вписывается в нашу парадигму. Это не всегда очень дорого. Это пространство для маневра. И пространство для диалога. Я очень рассчитываю на такой диалог. Стратегия «Фарма-2030» пока не утверждена. Но я надеюсь, это произойдет в ближайшее время. После утверждения стратегии должна быть создана государственная программа, под которую предполагается финансирование. Под эти цели должны быть заложены строки в бюджете. Очень надеюсь, что это будет скоро. К сожалению, раньше, из-за неповоротливости предыдущего правительства, эти процессы двигались медленно.
— Вопросы развития отрасли непрерывно связаны с вопросами экспорта, с вопросами интеграции в международное правовое поле. Насколько мы успешны в этом сейчас?
— Здесь ключевое слово — «логика». Проиллюстрировать её можно примером нашей ассоциации. То, что руководство ассоциации родом из Петербурга — логично. Петербург — признанная фармацевтическая столица России. Сейчас я являюсь председателем правления Ассоциации фармпроизводителей Евразийского союза. И это та нить, которая, имея истоки в Петербурге, выводит нас за рамки одной страны, обозначая более серьезные, глобальные вещи.
И для меня в этой связи важно поднять статус регулятора. Во всем мире FDA, EMA — это авторитетнейшие структуры. И, если они говорят, да, это безопасно, это включено в схемы лечения, это рекомендуется ВОЗ, к их мнению прислушиваются. Для нас таким регулятором является ЕАЭС, его система регулирования. Суть этого объединения была в том, чтобы увидеть передовые практики, что сделано в разных странах, и взять на вооружение лучшее из лучшего по всем направлениям работы.
Нам в этом отношении повезло. Мы имеем поддержку от корней. Очевидные примеры — Сергей Цыб, Валентина Матвиенко. И компании наши, отечественные. Они никуда не уехали, построили заводы здесь, в России, на своей родине. Они не рассуждали долго по поводу экономических условий. А ведь было очень непросто взаимодействовать и с финансовыми операторами, которые дают далеко не лучшие условия финансовой поддержки фармпроизводству. Но наши компании это сделали. Они понимают, что необходимо стране, отрасли, пациентам.
Нам не надо 25 тысяч наименований препаратов на аптечных полках. Нам не нужны препараты со вкусом меда и лимона.
Мед и лимон лучше употреблять в натуральном виде. И в лечебных, и в пищевых целях смысла от этого будет больше. А в лекарственных препаратах эти вкусы не нужны. Не во вкусах задача фармотрасли, а в том, что производители понимают, какие препараты имеют потенциал ценового понижения. Не так давно был проведен анализ закупок трастузумаба — снижение цены достигает 50-60%, с бОльшим охватом населения.
Много, конечно, в наших исторических перипетиях было потеряно, утрачено. Фармотрасль дала толчок к возрождению всех этих направлений, к их развитию на новом уроне. Мне приятно, что с 2019 года мы расширили полномочия нашего фармкластера. Теперь он называется Кластер медицинской, фармацевтической промышленности, радиационных технологий и продовольственной безопасности. Это программа, которая была одобрена губернатором и которая реализуется вместе с крупными предприятиями в сфере пищевой промышленности. И очень правильно, логично, что эти направления объединены одной идеей food&drug. Все, что человек добровольно принимает внутрь, имеет очень сходную систему качества, безопасности. И, развивая направления, связанные с инвестиционной привлекательностью региона, мы понимаем, что в рамках фармацевтической отрасли мы эту задачу выполнили, мы эту привлекательность уже открыто показали. Приходите, стройте заводы, открывайте лаборатории. Это и вопросы подготовки кадров.
Когда к нам в регион заходили компании, сразу на первый план выдвигались вопросы кадрового обеспечения производств.
И мы достойно ответили на этот запрос. Сегодня петербургский пример сотрудничества профильных вузов и фармпредприятий является одним из лучших в России. И, опять же, пройдя первый этап, когда мы определяли векторы взаимодействия, когда разрабатывали учебные программы, гармонизировали их с запросами фармзаводов, сейчас мы уже говорим о появлении новых специальностей, набирает темпы узкая специализация. Наши вузы и предприятия работают в тесной связке друг с другом, а в результате — все вместе — на развитие отрасли. И это важно.
— Программа «Фарма-2030» будет чем-то принципиально отличаться от «Фармы-2020»?
— «Фарма-2030» — совершенно другая программа. Но одновременно она является и продолжением предыдущей. Минпромторг, курируя фармпромышленность, ориентирует отрасль на то, что мы должны выполнять запрос Минздрава в части того, в каких препаратах есть потребность, и на что фармкомпаниям делать акцент при формировании своих продуктовых портфелей. Дальше идут вопросы о том, что год от года лекарственные препараты становятся дешевле, доступнее. Это мы отрабатываем с ФАС. Когда мы поддерживаем наших, отечественных производителей, налоги остаются в стране. Появляются новые, уникальные специальности. Новое поколение специалистов мыслит, исходя из общемирового понимания процессов и взглядом на перспективу. Участие в мировых библиотеках данных и грамотного анализа этих данных. Мы возрождаем направление, связанное со средним профессиональным образованием. Вот ключевые направления «Фармы-2020». Но, если 10 лет назад отрасль была только-только на этапе становления, мы прописывали фундаментальные блоки, то в «Фарме-2030» мы проанализировали прожитое десятилетие. И написали в программе то, что необходимо отрасли сейчас, с учетом пройденного пути и нынешнего уровня развития. Чтобы эта машина, которая набрала ход, не тормозила.
Основной акцент — продолжение и выстраивание конструктивного диалога между фармпроизводителями и государством.
Чтобы понять важность этих шагов, достаточно посмотреть на опыт Индии, Китая — какие меры предпринимаются по поводу увеличения экспорта, по поводу поставок продукции в их страну, какие условия они ставят компаниям, если вы хотите создавать предприятия на их территории. С обязательным участием, блокирующим пакетом со стороны их местных компаний. И когда одна индийская Sun Pharma производит объем, сопоставимый с общим объемом фармпроизводства нашими компаниями в РФ, надо понимать их масштаб. И посмотрите на это с позиций интересов России. Мы им не нужны ни как нация, ни как партнеры, ни как генетическая основа страны. Они заинтересованы только в наших деньгах. Мы для них — потребители. А мы заинтересованы в другом. Как наладить систему лекарственной безопасности нашей страны. Как выстроить систему профилактики, какими должны быть, например, вакцины. Что такое НКПП по вакцинопрофилактике на уровне федерации и что такое календарь по эпидемическим показаниям.
И здесь мы уже подходим к вопросам детальной проработки. Потому что в данных вопросах критично важно учитывать, например, территориальные особенности регионов: где, в каком объеме, на какие нозологии обращать больше внимания, как менять акценты в зависимости от сезонных всплесков и спадов заболеваемости. А они в разных регионах разные. И от того, насколько гибко и таргетно будет работать эта система, во многом зависит её эффективность. Все развивается в логике. Мы постарались эту логику представить в программе «Фарма-2030». Также, как вопросы субсидирования.
Когда дело касается здоровья населения, это не те деньги, которые надо обсуждать. По сравнению с огромным ущербом, который может произойти в случае непринятия этих мер.
Слово «эксперт» обязывает. Это слово, которое было ключевым при развитии стратегии «Фарма-2030», при её написании. Мы привлекали экспертов по всем направлениям. Надо двигаться вперед, понимая, что без первого шага не будет второго. Инновационные препараты. Новые достижения. Развитие сферы клинических исследований. Вопросы снятия нагрузки с системы здравоохранения. Блок медицинского оборудования. Онкология — это гистология. А гистология — это выбор препаратов. И при разных гистологических заключениях одни препараты пациенту подойдут, а другие — нет. Все это вместе — это жизненный цикл функционирования системы здравоохранения. Это не вопрос лечения симптоматики. Это вопрос формирования эффективной системы.
— Есть мнение, что импортозамещение в сфере производства лекарств в РФ не принесло ожидаемых результатов, не оправдало себя.
— В наших профильных министерствах работают профессионалы высочайшего класса. Министерство промышленности и торговли объединяет все ключевые ассоциации: пациентские, ассоциации промышленников, врачебное сообщество. Решения и проекты, которые там принимаются, основаны на реальном опыте, на конкретных данных, на анализе потребности в тех или иных препаратах и прогнозировании ситуации. Мы знаем, что стране необходимо. Мы не богаты. Сейчас ближайшая задача состоит в том, чтобы выжить, поставить отрасль на ноги. Для меня — и с человеческой, и с профессиональной точки зрения — работа составляет смысл жизни. Для меня важен результат. Высокая планка. Ответственность, которая зиждется на профессиональных знаниях специалиста. Оценка должна быть со стороны профессиональных людей. Для меня лично значимо мнение моего учителя и наставника по военно-медицинской академии Алексея Самцова, Вадима Мазурова, Владимира Моисеенко, Людмилы Косткиной. Многие годы упорной работы стоят их короткой фразы «Какой ты молодец!». Вот за эту фразу я готов отдать все.
