Очередной вечер пятницы, наша дружеская компания экспатов готова к встрече. 20 лет назад это была бы толкучка почти из 100 иностранцев, а десять лет назад нас было около 50 человек. Но в этом году дай бог собраться вчетвером.

Санкт­-Петербург никогда не насчитывал то количество экспатов, живущих постоянно и работающих здесь, каким может похвастаться Москва. Столица всегда держит первенство, благодаря высоким зарплатам (на 20% больше, чем в Петербурге, относительно одинаковых позиций) и многочисленным международным корпорациям. Как бы там ни было, мы задаемся вопросом: почему наше маленькое комьюнити стало неорганизованным и таким малочисленным?

Класс новых управленцев

В общих чертах экспатов можно разбить на пять категорий. Сотрудники крупных мультинациональных компаний (G1) — Coca­Cola, Wrigley, Pepsi­Cola, PhilipMorris, Ford, Caterpillar и другие. Предприниматели (G2) — консалтинг, ресторанный бизнес, тур­операторы, сфера строительства и т. п. Соискатели в российские компании (G3) — любая российская компания, которая нанимает экспата. Сотрудники по международному контракту (G4) — выбрали жить в Санкт-­Петербурге. Другие (G5) — студенты, мужчины в поисках русской жены, представители религиозных течений и т. п.

Безусловно, эти категории склонны перемешиваться друг с другом. Хотя, к примеру, не особенно часто встретишь иностранного сотрудника международной компании, который пришел с собственным предпринимательским опытом в РФ. Как правило, крупные корпорации не нанимают сотрудников на месте, а обучают персонал вне страны пребывания.

Так как Россия перестраивала себя и адаптировала социальные перемены с головокружительной быстротой, экспаты также находили самих себя в новой стране. В середине 90­х иностранное комьюнити в Петербурге жило насыщенной жизнью и с каждым годом становилось все более многочис­ленным и разнообразным.

Дефолт России стал первым ударом. Резкое падение потребительского спроса нанесло тяжелый удар по международным корпорациям. Это потянуло за собой острую необходимость урезать все расходы для сохранения операционной деятельности компаний. Первыми жертвами стали внушительные ежемесячные выплаты по заработной плате экспатам и их расширенный социальный пакет.

Высокооплачиваемые иностранные специалисты и управленцы были отправлены в другие страны с развивающейся экономикой, и транснациональные корпорации стали нанимать россиян на освободившиеся позиции или выбирать стратегию «ожидать и наблюдать». Иные категории экспатов более благоприятно пережили то время, нежели первая. Вторая категория (G2) экспатов, если они оказались жизнестойкими в условиях значительного падения доходов от оказываемых ими услуг, щедро была вознаграждена в период с 1998­-го по 2015 годы. Экспаты G3 отправились на поиски лучших предложений в море новых рабочих мест, поскольку экономика продолжала развиваться.

Российский дефолт 1998 года каким ­то образом стал даже благом, хотя и неявным, для страны во многих отношениях. Благодаря девальвации рубля производство на местном уровне стало дешевле, нежели импорт готовой продукции в страну. Многие ведущие мировые потребительские бренды переместились в Россию, где все больше и больше граждан находились в поисках стабильной и оплачиваемой работы. В то время как отделы продаж и маркетинга обычно возглавлялись минимальным количеством иностранных сотрудников, местные команды, в состав которых входили руководители компаний, часто нанимались на местах и ​​проходили обширную подготовку по навыкам, необходимым для профессионального управления компаниями. Формировался класс новых управленцев в России.

Поскольку страна быстро развивала свой энергетический сектор благодаря прямым иностранным инвестициям, требовалось все больше иностранных высококвалифицированных специалистов. Кроме того, с ростом благосостояния от энергетического сектора последовала острая необходимость в западных экспертах по управлению капиталом. И, как правило, при запуске новой производственной линии на заводе в регионах экспаты почти всегда участвовали во всех операционных процессах в течение первых нескольких лет, чтобы контролировать и регулировать технические вопросы. Эта практика продолжается на многих производствах и по сей день.

Хотел бы подробнее остановиться на том, что я называю «локализацией» экономики. Если до 1998 года Россия получала извне то, что оставалось у стран от внутренних рынков, то затем почти все задействованные ранее страны начали активно производить свои продукты и создавать свои услуги для России, а также проводить маркетинговые и рекламные кампании на местном уровне, чтобы соответствовать потребностям российского потребителя. Международные компании признали важность России как необходимого для нее нового рынка.

Период 2005–2015 годов стал настоящим периодом бума и был ознаменован ростом цен на нефть, что ускорило как взросление российской потребительской экономики, так и потребительского долга. На этапе развития местной экономики наблюдалось значительное увеличение числа компаний, созданных в регионах, малых и средних предприятий (МСП). Тем не менее их число оставалось намного ниже, чем в других промышленно развитых странах, и к 2017 году в стране было зарегистрировано всего 5,8 млн, по данным исследования Института комплексных стратегических исследований. Большинство из этих компаний управляются гражданами России, там работают от 101 до 250 человек. По мере того как сегмент за сегментом экономики переходил к местному управлению непосредственно россиянами, уже обладавшими на тот момент необходимыми навыками и знаниями, потребность в экспатах снизилась.

Экспаты и их отток

Сегодня в мировой экономике есть истории успеха российского бизнеса. Российская экономика во многом переросла потребность в экспатах. Поскольку рост замедляется, а политическая напряженность ослабляет перспективу значительных объемов иностранных инвестиций в то, что я называю «живой экономикой» — фабрики, магазины и другие компании, которые непосредственно создают рабочие места, — Россия вынуждена прокладывать новый путь сквозь экономические дебри в одиночестве. Способны ли россияне управлять своими компаниями? Безусловно. Отсутствие необходимости в привлечении экспатов фактически означает, что Россия растет, прогрессирует, и это хорошо. Остались ли еще сегменты в этой большой и сложной экономике, которые нуждаются в опыте экспатов? Да. Области, где иностранная экспертиза все еще необходима, это, к примеру, креативный консалтинг, финансовое планирование, логистика, развитие энергетического сектора, внедрение и поддержание технологических процессов на производстве.

Успех России в организации и проведении зимних Олимпийских игр в Сочи определил «новую Россию». Современная экономика сложилась из крупнейшего потребительского рынка в Европе и рынка, где еще много возможностей для более комплексного развития в самых разных сферах. Все казалось действительно перспективным и многообещающим, а затем «Украина случилась», и взгляд мирового сообщества резко сместился.

Из моего личного опыта того периода, когда появилась новость о том, что «войска, одетые в зеленую форму без обозначения страны», вошли в Крым, я сидел на встрече в Лондоне. Обсуждение шло с руководителем фонда, который рассматривал возможность инвестирования 50 млн долларов в «Юлмарт». Мало кто сомневался, что эти войска были из России, и вскоре встреча закончилась без предложения инвестиций. Была ли слишком ярой реакция со стороны многих инвесторов? Абсолютно одна у всех. Уже к июню 2014 года тот же самый инвестор позвонил, пытаясь заново начать переговоры. Однако начало гражданской войны в Донбассе ознаменовало применение санкций против России.

Потеря инвестиций напрямую повлияла на число рабочих мест для иностранных специалистов в транснациональных корпорациях, и из-­за кажущейся долгосрочной позиции Запада и России в поддержании их противоборствующих сторон в вопросе Крыма началось уменьшение и других категорий экспатов.

Отток экспатов из Санкт­-Петербурга стал заметен в 2016 году, так как многие местные руководители многонациональных компаний покинули страну. Например, сеть Subway с 543 магазинами по всей России впервые за почти 20 лет работы передала управление генеральному директору российского гражданства. Как и многие другие компании, Subway обнаружила, что пакеты экспатов G1 слишком высоки и расходы не могут быть оправданы. В то же время постоянно растущее число компаний нанимает топ-­менеджеров на местах, уверенное в том, что при правильном обучении эти менеджеры добьются успеха.

Следующий этап экономического развития России зависит от того, произойдут ли в стране перемены, необходимые для того, чтобы позволить российским компаниям конкурировать не только на местном, но и на международном уровне. Россия просто слишком велика и имеет достаточно денежных средств, чтобы перемещать свои бренды и операции в Европу, Азию, Северную и Южную Америку. Но прежде чем российский рынок сможет стать конкурентоспособным на международном уровне, он должен значительно повысить уровень своего креативного потенциала, должны значительно улучшиться навыки критического мышления, часто столь важного для успешных топ-­менеджеров.

Экспаты всегда будут востребованы в России, так же как они необходимы в странах всего мира. В современном мире рынок труда является поистине международным. Если Россия закроет все позиции для экспатов, то это тоже не очень хорошо для страны — это крайность. А, как мы знаем, крайностей всегда лучше избегать.